Критические статьи Дмитрия Киршина
После распада Союза писателей СССР, его раздробления на кланы, вновь созданные на обломках империи писательские организации стали своего рода последними оплотами борьбы за сохранение номенклатурных благ и особого статуса работников пера. Поэты и прозаики нового поколения, пришедшие в литературу в канун третьего тысячелетия, с удивлением обнаружили, что им предлагают совершить путешествие в глубокое средневековье и стать холопами феодально настроенных «мэтров», единственная заслуга которых – близость к верхушкам тех или иных политических партий, и значит, к весьма оскудевшим финансовым ресурсам государственного «корыта».
В эпоху освобождения от идеологического гнёта такое положение дел не могло оставаться неизменным – и потому в конце 1990-х годов, в противовес действовавшим на тот момент писательским союзам, был образован Российский Межрегиональный союз писателей (РМСП), в котором авторы видят главным смыслом своего объединения профессиональное творческое совершенствование на благо русской литературы.
Время подтвердило широкую востребованность именно такой писательской организации, ориентированной не на номенклатурные привилегии, политическое, религиозное или национальное обособление, а на взаимное культурное обогащение. В настоящее время РМСП объединяет несколько сотен авторов из Санкт-Петербурга и Москвы, Ленинградской, Московской, Тверской, Новгородской, Волгоградской, Ивановской, Костромской, Тюменской, Вологодской, Томской, Архангельской, Челябинской, Иркутской, Кемеровской, Брянской, Воронежской областей, Краснодарского, Ставропольского, Приморского, Камчатского и Алтайского краёв, Карелии, Мордовии, Татарстана, Ханты-Мансийского автономного округа, а также из Латвии, Эстонии, Украины, Казахстана, Таджикистана, Израиля, ФРГ, США. РМСП входит в число соучредителей Международного Сообщества Писательских Союзов (председатель Исполкома – Ю.В. Бондарев) и является единственным представителем писателей Северо-Западного региона России в этой всемирной писательской организации.
Прочитать статью «Поэзия России – это мы!»
Публикуется по изданию: Высокая поэзия России / Сост. Дмитрий Киршин.–
3-е изд., перераб. и доп.– СПб.: Российское изд-во «Культура», 2011
Поэзия – всевидящая страсть,
Бесстрастно не напишешь совершенства.
Евгений Раевский
Согласно рекомендациям психологов, начало любой речи должно опираться на весомую цитату или афоризм, желательно из мировой классики. Вопреки советам, скажу без долгих вступлений: эта статья посвящена Евгению Раевскому, яркому русскому поэту. В отличие от многих ультрамодных авторов, обладающих весьма скромным дарованием, талант Раевского никак нельзя назвать скромным – напротив, поэт утвердился в литературе как самостоятельная, состоявшаяся личность.
В эпоху страха и подавления в человеке творческого начала, условно называемую «годами советской власти», скромность стала синонимом забитости, всеобщей усреднённости. Но литературе противопоказана серость, приведение автора к общему знаменателю равносильна его творческой смерти. Неудивительно, что стихи Евгения Раевского рождают неоднозначные, часто противоположные, суждения критиков и коллег по перу: чем неординарнее личность, тем больше полярность высказываний.
Попытаюсь оценить творчество Евгения Раевского в жанре спора оппонентов и почитателей его творчества.
«Язык Евг. Раевского устарел, в своём развитии он остался на уровне девятнадцатого века…»
Критики, приходящие в восторг от новоявленных метафор и «живости» современной приблатнённой речи, конечно, будут «разочарованы» интеллигентной, красивой поэзией Евгения Раевского. Автор на полтора века «отстал» в деградации от разрушительного сленга, современного русского новояза.
И всё же самые непримиримые постмодернисты не могут не признать талантливости таких, к примеру, строк:
«Влиянье звёзд. Я с ночью в споре.
О сердце! медленней стучи,
Когда взъерошенное море
Расчешут лунные лучи».
Прочитать статью «Поэт нескромного таланта»
Публикуется по общероссийской писательской газете «Русь».– 2000, № 5
У настоящей поэзии есть неотъемлемое свойство: она проникает в сердце с первого слова, порой даже с начального звука – и мелодия стиха, его чувственная линия остаётся с читателем надолго, иногда на целую жизнь. И когда некоторое время спустя снова берёшь в руки любимый поэтический томик, сердце отзывается нарастающими аккордами воодушевлённого предчувствия, своеобразным затактовым вступлением для поющей души. Именно таким вступлением к эстетическому и чувственному удовольствию отзывается в моём сердце книга Виктора Орешкина «Этюды и пассажи», насыщенная высокими образцами современной русской поэзии – ироничной и серьёзной, яркой и акварельно-полутоновой, интонационно разноплановой, но неизменно талантливой, изящной и ёмкой.
Говоря о современности поэзии Виктора Орешкина, я имею в виду не кричащее откуда ни возьмись актуальное искусство (contemporary art), а то спокойно-весомое звучание классической литературы, которое в разные эпохи находит благодарный читательский отклик. Традиционные поэтические истоки при этом не журчат на одной тоскливой ноте, но несут в себе исконную чистоту речи, в которой смыслы были божественно незамутнённы
И даже первозданная вода
Не помышляла вовсе о потопе.
Данью уважения литературным гениям прошлых эпох в строки Виктора Орешкина удачно вплетены скрытые цитаты, столь характерные для русской словесности:
Смеркается, в копилке ни гроша,
Фонарь аптечный головой качает.
Не до конца пропащая душа
Богата и любовью, и печалью.
Прочитать статью «Затактовое вступление сердца»
Публикуется по изданию: «АРСИИ им. Г.Р. Державина. Сборник трудов Семнадцатой конференции АРСИИ им. Г.Р. Державина / Под общ. ред. проф. Д.Н. Киршина.– СПб., 2017».
Эта книга, пожалуй, о самом несовременном в нашу смутную эпоху чувстве – она о любви.
Быть может, странно и опасно начинать предисловие с подобного утверждения – и всё же в стихах Юрия Баладжарова читатель не найдёт ничего сказанного на злобу дня. Его стихи вообще лишены какой-либо злобы. В них – нежность и тепло. Лирические образы не одномерны: за внешней простотой скрыта гамма настроений и душевных переживаний любящего человека.
Многие стихи проникнуты интонациями восточных сказок. Порой автор как бы лежит на гётевском «западно-восточном диване», перелистывая «Ушк-наме», «Зулейку-наме»… И слова его звучат откликом на книгу любви, книгу Зулейки:
И я поверю в то, что полюбил;
Захочется, совсем не скуки ради,
Счастливым быть, насколько хватит сил…
Быть может, их как раз-то и не хватит.
Автор иногда нежен и страстен, иногда меланхоличен – и природа вторит душе сменой времён года, рассветных и закатных часов. Природа чувствует не менее глубоко, чем человек, что любовь мира неделима:
Скворец приветливо свистит,
День прост и поэтичен…
И, наконец, мой внешний вид
Стал Вам не безразличен.
Прочитать статью «А сердцу хочется любить»
Публикуется по книге Юрия Баладжарова «Стихи».– СПб.: ИПТ, 1998
ПОЭЗИИ НЕГРОМКИЕ СЛОВА
Предисловие к книге Татьяны Тимофеевой «Услада»
Дорогой читатель, пусть Вас не вводит в заблуждение название предисловия – поэзию Татьяны Тимофеевой я назвал негромкой не в смысле еле слышной, – но в значении: проникнутой достоинством петербургской речи, исконно интеллигентной и некрикливой. О рождении этих негромких слов сама поэтесса говорит:
Их не ждала, они явились сами,
Над краешком стола пробился свет.
И я уже шепчусь с черновиками,
И каждый лист лучом свечи согрет.
О чём же шепчется при свечах с черновиками Т. Тимофеева? О простом и вечном – о любви, судьбе, надежде. О вере и язычестве. О своих предках и потомках, о природе, о сельском быте. О Петербурге. О том, что волнует каждого из нас, – но мы не можем выразить этого так просто и ярко, как умеет поэтесса.
Как разнообразна она в описании любовных переживаний: от восторга до отчаянья – вся гамма чувств вместилась в первую часть книги.
Кто не испытал разгорячённой страсти первых любовных свиданий? –
Было ли нам до стыда?
Море прибоем шумело,
И освежала вода
Разгорячённое тело.
В ком не обострялось предчувствие скорого расставания? –
Благословляю день и час,
И свет речной излуки,
И вечер, приютивший нас
На острие разлуки.
Прочитать статью «Поэзии негромкие слова»
Публикуется по книге Татьяны Тимофеевой «Услада».– СПб.: Российское изд-во «Культура», 2003
Евгений Сигарёв в «Морской газете» за 28 июля 2001 г. поделился своей не менее морской удачей:
«Подводила брови,
Время тратила,
Делала причёску напоказ.
Со значеньем на моём фарватере
Выставляла мины женских глаз.
Тут зевни –
Два взрыва вспыхнут пятнами,
И спасти корабль не хватит сил.
…Мины оказались не контактными.
Не взорвался.
Рядышком проплыл».
Что за подлинная находка! Женщина, значит, делала хорошую мину при подведённых бровях, время тратила, билась над причёской «Манящая волна», а он – ни в какую. Может, и хорошо, что не зевает мужик, иначе вместо глаз – «два взрыва вспыхнут пятнами»!.. Прямо Хичкок! К счастью, гибель корабля не состоялась. Однако концовочка «подкачала», куда лучше было бы сказать: «…Линзы оказались не контактными…» – и далее по тексту.
Прочитать статью «Обзорище»
Публикуется по общероссийской писательской газете «Русь».– 2003, № 16 (18)
Все мы со школьных времён помним пример неграмотного оборота из чеховской «Жалобной книги»: «Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа». Новая книга Александра Кобылинского «Дождливая площадь» словно бы специально создана для того, чтобы пополнить школьные хрестоматии образцами косноязычия и безграмотности.
«Не проповедь веду я, не мораль», – заявляет Кобылинский, не ведая, что «вести мораль» нельзя, не по-русски это.
«И прошлого комедии и драмы
Ни в смех вводили, ни бросали в пот».
Дорогие учащиеся шестого класса средней школы, перед вами образец неверного использования «ни» вместо «не», двойная ошибка в использовании стандартной языковой конструкции. В качестве зеркальных примеров – неправильное использование «не» в других стихах Кобылинского: «Где не ступи, фантазии души…», «Как бы трудно то не довелось…».
А вот отличный образец безграмотного применения глагола «гоним», когда автор хотел сказать «мы стремимся, спешим», а в итоге гонит неизвестно кого в разнообразные места:
«Думается: вечны…
Гоним, веселясь,
В тяжбы, судьбы, встречи,
В рассчастливый час».
Прочитать статью «Образцовая безграмотность,
или Тарабарская лира Александра Кобылинского»
Публикуется по независимому газетному альманаху писателей России и СССР
«Парадный подъезд».– 2013, № 60
Любой литературно вменяемый автор с благодарностью и почтением относится к объективной, аргументированной критике в адрес своих произведений. Увы, не таков энгельсский поэт Александр Кобылинский, книге которого «Дождливая площадь» я посвятил статью в петербургском альманахе «Парадный подъезд». Ни благодарности, ни почтения – одна лишь лукавая заметка Александра Бурмистрова «Месть», опубликованная в энгельсской «Новой газете», № 42 (951) от 23 октября 2013 года.
Приведу фрагмент этой гневной заказной отповеди:
«Только вот как будем завтра, Если душ не сохраним? – пишет чистоплотный автор (А. Кобылинский. – А. Б.), озабоченный сохранностью душа. Подумать страшно, что случится, если мы не сохраним унитаз! – куда же тогда денутся стихи Александра Кобылинского?..»
Может быть, и смешно (действительно, слово «душа» во множественном числе родительного падежа звучит как «душ»), но для профессора литературоведения подобный юмор – явно не высший пилотаж. Тут же вспоминается чисто «кухонная» шутка о том, что в пушкинской строчке «Души прекрасные порывы» слово «души» – глагол. Смешно… Но какое отношение всё это имеет к литературе?»
И то верно: никакого отношения к литературе А. Кобылинский не имеет. А всё не унимается, скооперировался со своим соратником по «Клубу покровских гениев» А. Бурмистровым. Жаль, гениальность в бурмистровских строках также не обнаруживается, соратник-то оказался не более грамотным, чем сам Кобылинский, – невдомёк им обоим, что в русском литературном языке отсутствует оборот «сохраним чего-то», можно сказать только «сохраним что-то». Оттого в обсуждаемых мною строках нет никакого разночтения винительного и родительного падежей, а есть только пародийный «душ».
Да и насчёт чистоплотности Кобылинского я поторопился с выводами, он продолжает лить грязь на неугодных ему коллег по писательскому цеху, прикрываясь статусом члена Союза писателей России и газетными фиговыми листками. Ему бы душем воспользоваться, но куда там! Что же, значит, придётся мне вернуться к унитазу… простите, к стихам Александра Кобылинского.
Прочитать статью «Покровский гений» Александр Кобылинский
и его неуёмная графомания
Публикуется по независимому газетному альманаху писателей России и СССР
«Парадный подъезд».– 2014, № 64
Желая ознакомиться с новым для меня поэтом и предчувствуя радость долгого творческого общения в Новгородской региональной организации Союза писателей России, я обратился к публикациям вновь избранного председателя Правления названной организации, поэта Светланы Петровой-Амбрасовской. Должен прямо сказать, что единственная изданная на текущий момент небольшая книга Светланы Викторовны «Аквариум города» (2007 год) меня разочаровала. Однако я предположил, что за минувшее десятилетие поэтическое мастерство автора должно существенно возрасти, поэтому решил проанализировать свежие публикации – в основном, стихи Светланы Петровой-Амбрасовской из пятого выпуска литературно-художественного альманаха «Литораль» (Великий Новгород, 2016 год).
Открывает подборку в «Литорали» стихотворение «Белле Ахмадулиной» – и я порадовался за Светлану Викторовну, прочитав такие строки:
Твой белый лист! Он был твоей иконой.
Ты ставила его перед собой,
Когда в приюте вечности искомой
Не находила нежности земной.
Твой белый лист – граница преломленья
Воздетых рук и падающих звёзд.
Ему – твои проклятья и моленья,
И слёзы в шутку, и стихи всерьёз.
Увы, начальное впечатление от прекрасного стиха было напрочь испорчено, когда уже на следующей странице, в первой части цикла «Из утреннего», я обнаружил нечто поэтически неприглядное:
Подметаю пол, заправляю стиральную машинку,
Подметаю пол, заправляю стиральнупью свой кофе.
Смотрю через окошко на прохожих,
Смотрю через окошко на чтобы определить погоду.
Мои цветы поникли на газоне
Мои цветы поникли нав строительном соре и торфе.
Иногда думаю, будь мужиком –
Иногда думаю, будь мунабила бы кому-нибудь морду.
Прочитать статью “Не подумай, что я не могу…”,
или Дребезжащая лира Светланы Петровой-Амбрасовской
Публикуется по журналу НРОООО «Союз писателей России» «Новгород литературный», выпуск № 04 (20), 2016
В Правление и в Ревизионную комиссию
Российского Межрегионального союза писателей
Копии: в журнал РМСП «Золотое Слово»,
в Российское Авторское Общество (РАО)
Будучи литературным редактором нескольких книг члена РМСП, поэта Александра Темникова, я неоднократно указывал ему на фактический плагиат, слишком явную схожесть некоторых строк с известными классическими образцами. Однако автор упорно отвергал мои замечания.
В книге Александра Темникова «Жаркая вьюга мая» (СПб.: Лема, 2010) в качестве авторского эпиграфа к стиху «Родиться опоздал» читаем:
«Я не участвовал в войне,
Но до сих пор она во мне».
При подготовке к печати вышеназванной книги я обратил внимание Александра Темникова, что эти строки являются очевидным плагиатом известного стихотворения Юрия Левитанского «Ну, что с того, что я там был?..», написанного в 1981 году:
«Я не участвую в войне –
она участвует во мне».
Не менее известна и песня Юрия Берковского, написанная на эти стихи, она неоднократно звучала в концертах, в том числе на радио и телевидении. Сомневаться в знакомстве Александра Темникова с поэзией Юрия Левитанского не приходится, в книге А. Темникова «Спешите медленнее жить» (СПб.: Арт-Эскпресс, 2013) имеется стихотворение «Выбирает каждый для себя» с посвящением «По мотивам Ю. Левитанского», а одним из эпиграфов к книге А. Темникова «Снежное равенство» (СПб.: НППЛ «Родные просторы», 2007) служат слова Ю. Левитанского: «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу…». Увы, Александр Петрович проигнорировал моё замечание и вновь прочитал стихотворение «Родиться опоздал» с указанным эпиграфом на заседании секции поэзии 22.10.2014, поэтому мне пришлось публично уличить А. Темникова в плагиате.
Прочитать открытое письмо
О плагиате в произведениях Александра Темниковая
Публикуется по литературно-художественному журналу «Золотое слово».– 2014, № 10
НЕПЛОЩАДНАЯ ПОЭЗИЯ
Послесловие к книге Вячеслава Кузнецова «Звезда в роднике»
«Выйди где-нибудь в провинциальном городе на площадь,
спроси, кто такой Вячеслав Кузнецов – разве ответят?!.»
Из высказываний собрата по перу
Сколько стоит слово? Мгновение жизни…
Сколько стоит стихотворение? Порой совсем немного – пару минут озарения. Иногда месяц раздумий. Случалось – десять лет без права переписки…
Сколько стоит книга? Многие часы озарения. Годы поисков. Сотни судеб – прожитых, прочувствованных поэтом.
А сколько стоит поэт?
…Горький вопрос. Горькое время – почти безвременье. Нынче ценностью обладает лишь то, что имеет стоимость. Апостолы бежали. Менялы вернулись в храм. Поэзия вновь стала уделом фанатиков и блаженных…
Слава вам, одержимые и блаженные! Ваши скудные медяки дороже россыпей сребреников. Вашими стихами – вашими молитвами – исцеляются души человеческие!
Художнику тесны площади и арены! Настоящее искусство многомерно, существует вне границ, вне времени и безвременья. Оно сокровенно, глубоко – и потому сторонится толпы. Собеседнику Неба не к лицу слава базарного скомороха.
Вся русская история – жизнеописание Феникса. Но и на пепелище сохранялись нетленными ценности, обращённые к сердцу человека. Иконы Рублёва. Лирика Пушкина. Симфонии Чайковского.
Безверие и беспамятство на Руси – хуже проклятия.
Когда народ откупается от совести лукавым клише «Нет пророков…», когда честь становится синонимом глупости, когда благородство нерентабельно, когда великое становится смешным, – тогда и проверяется, чего стоит Слово, чего стоит Поэт!
Да, одержимые! Да, блаженные! Не приспособившиеся к смутной эпохе. Но…
«…Тот, кто во времени – рыбой в воде,
уходит вместе с водой».
Публикуется по книге Вячеслава Кузнецова «Звезда в роднике».– СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 1998
Скажу без лишнего вступления и вполне категорично: книга Анатолия Назирова «Галерея» – не просто состоялась, но удалась.
Название книги в полной мере отражает принцип её построения – это, действительно, галерея образов, тем, интонаций, мыслей, открытых читателю через сердце поэта. Для того чтобы понять и прочувствовать стихи Анатолия Назирова, требуется сосредоточенная работа души – а это верный признак присутствия подлинной литературы. Здесь речь не идёт о конструктивистских смысловых нагромождениях, требующих для своего понимания почти научного изучения стихов. Читатель также не найдёт в книге авангардной зауми. Однако налицо владение автором современным литературным языком, где есть место и аллитерации, и изысканной рифме, и сложному оригинальному образу:
«Посудить пособи, Господи,
О себе, как об особи.
Не родился, не рос в цепи,
Душу вёз, как обоз в степи.
И летят дни мои россыпью
И то яд, а то росы пьют…»
Выскажу не вполне «литературоведческое» суждение: стихи Анатолия Назирова содержательны. Автор знает, что хочет сказать, и умеет выразить мысль ярко, оригинально. В стихах удивительным образом сочетаются философичность и страстность:
«Сейчас нечаянно играй
Моей потерею сознанья,
Играй у двери мирозданья,
Открытой в рай».
Или:
«Юная рыжая дама по имени осень
Робко стучала рукою в перчатке златой».
Прочитать статью О книге Анатолия Назирова «Галерея»
Публикуется по книге Анатолия Назирова «Галерея».– СПб.: АССПИН, 2001
О ПОЭМАХ ВИТАЛИЯ ИВАНОВА
Предисловие к книге В. Иванова
«Философские фантастические поэмы»
Поэмы Виталия Иванова – не столько очередная книга, сколько поступок автора – если и не героический, то по крайней мере весьма мужественный: философски-концептуальные, серьёзные произведения В. Иванова, скорее всего, не овладеют массами современных умов. Читатель не найдёт здесь удачно выписанный образ сталевара или свежий взгляд на дребезжащий трамвай. Поэмы Виталия Иванова в полной мере оценит лишь духовно развитый читатель, которого могут заинтересовать и взволновать мировоззрение человека, миссия народа, искания и надежды человечества.
В своём предисловии я не буду приводить цитаты из поэм, выхватывать отдельные строки из контекста, поскольку уверен: нелепо хвалить строителя за удачно положенный ряд кирпичей, важна стройность, прочность и красота всего здания.
В отличие от большинства произведений известных мне ныне здравствующих авторов, основу поэм Виталия Иванова составляет не сюжет, а тема; важен не только собственно текст, но и подтекст, что говорит о глубине, объёмности мышления автора.
Разнообразные по исполнению и в то же время очень цельные поэмы В. Иванова помогают увидеть наше общество под разными углами зрения: со стороны высшего по развитию существа (в «Инопланетянине») и глазами «цивилизованной» мыши. Гротесковая поэма «Коллектилект», к сожалению, ещё долго не утратит своей актуальности, поскольку посвящена теме невежества.
В поэме «Мечта о России» автор прерывает череду перевоплощений и говорит с читателем от своего лица – иногда жёстко и нелицеприятно, часто с болью, но всегда с верой, надеждой, любовью.
Думаю, можно определить жанр поэм как гражданские стихи гражданина Мира. Это интеллектуальная, нравственная, созидательная поэзия.
Публикуется по книге Виталия Иванова «Философские фантастические поэмы».– СПб.: МиР – Околица, 2001
УМ С ЧУВСТВАМИ В ЛАДУ
Предисловие к книге Юлия Тагера «Кораллоцвет»
Порой открываешь книгу – и через несколько страниц уже знаешь, чем она закончится. Совсем не таким предстаёт «Кораллоцвет» Юлия Тагера: неожиданные темы, мысли, выплески чувств удерживают внимание читателя от первой до последней строки, открывая многогранный внутренний мир автора.
Образы в стихах Юлия Тагера ярки, часто зримы и осязаемы: «монолитный фонарный свет», прорезающий ночь, или «телефон – будто трос парома», соединяющий берега мужчины и женщины. Драматичные события жизни выливаются в напряжённые, пронзительные строки:
Мы всё ближе раз от раза –
Меж собой и к бездне неба.
Любовь в стихах Юлия Тагера часто неразделённая, но никогда не безнадежная: «Я – воздух объятий небывших» – так может передать свои ощущения только серьёзный поэт. Однако даже в глубине самых грустных строф теплится не только воспоминание об отгоревших чувствах, но и предощущение новой любви:
Мне нужна любимая,
Верная и нежная,
Ангел, не губи меня –
Я влюблён надеждою.
Прочитать статью «Ум с чувствами в ладу»
Публикуется по книге Юлия Тагера «Кораллоцвет: Стихи».– 2-е изд., перераб. и доп.– СПб.: Российское изд-во «Культура», 2010
Уважаемый читатель, согласно закону жанра, автор предисловия к книге «Яблоко Париса» попытался дать однозначное определение поэзии Владимира Дюкова-Самарского: городская или деревенская, лирическая или гражданская… Попытался – и, к счастью, не смог, поскольку В. Дюков-Самарский – поэт в широком смысле этого слова.
Четыре части книги «Яблоко Париса» подчёркивают многоплановость авторских интонаций и образов, и вместе с тем книга наполнена единым светом любви – к женщине, к родине, к земной жизни, к Богу. Тема любви задаётся начальным стихотворением книги:
«Погибнет Троя и умрёт Парис,
Вкусив лобзаний царственной Елены,
Пройдут века, шторма сойдут на бриз.
Но зов любви останется нетленным!»
«Ведём игру» – так названа первая часть книги, посвящённая Игре в пушкинском понимании, даже не самой игре, а жизни, играющей людскими судьбами:
«Что жизнь? – воздушное перо…
На маски надевает маски.
И не нуждается в огласке
Лицо печального Пьеро».
Прочитать статью «Войди в огонь, в котором я горю!»
Публикуется по книге Владимира Дюкова-Самарского «Яблоко Париса».– СПб.: Российское изд-во «Культура», 2002
БЫТЬ ЛИ ГОРОДУ ПУСТУ?
Предисловие к роману Юлии Андреевой «Предсказание»
Град Святого Петра возведён на заболоченной равнинной местности. Однако мало у кого поднимется перо назвать его плоским, лишённым объёма. Многомерное мистическое пространство Петербурга как нельзя лучше «приспособлено» для обитания мифологических существ и воплощения древних пророчеств. Одно из таких пророчеств: «Царь Антихрист воздвигнет город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня» – служит основой романа Юлии Андреевой «Предсказание», жанр которого я бы определил как детективная фантасмагория.
Множество исторических и легендарных персонажей не слишком мирно сосуществуют в бурно кипящем сюжете романа. Шлиман и Агасфер органично соседствуют с каким-нибудь Сергеем Сергеевичем, и этому нисколько не следует удивляться – в Городе такое в порядке вещей. Сам же Питер, по замыслу автора, не просто одушевлён, он воплощён в конкретном человеке, имеющем «лицо стареющего сфинкса, правильные, аристократичные черты, с нанесёнными поверх них пересохшими руслами скорби. … Одет в немецкое платье Петровского времени, чей зелёный бархат потёрся и местами даже получил боевые пробоины, но всё ещё неплохо сидел. … Религиозен и суеверен. Он пользовался репутацией заядлого игрока и неотразимым обаянием дьявола».
Надо ли, стоит ли спасать такую сомнительную добродетель? Или довериться пророчеству – и махнуть рукой на этого отпрыска Антихриста?
Герои романа не задаются вопросом о целесообразности спасения Питера – они действуют, хотя ими движут различные мотивы: коммерческий интерес, борьба за жизнь сына, некая метафизическая вселенская цель… Глава «армии спасения» Питера, Ольга Дан, энергична и рациональна, как древняя языческая воительница. Автор сознательно бросает вызов безвольному романтизму, показывая, кто принесёт избавление не только Городу, но и целому миру.
Конечно, ни в жизни, ни в романе стены Города не погибнут: к концу мая 2006 года (времени исполнения пророчества) торжественно возведут дамбу, завершат строительство окружной дороги, отремонтируют мосты – и Питеру будут не страшны земные катаклизмы… А то, что медленно, но верно отлетает дух Города, умирает многое из того, что возвышает Петербург над заболоченной равниной, – так этого современники могут и не заметить… Или всё же спохватятся?
Публикуется по книге Юлии Андреевой «Предсказание: роман-фантасмагория».– СПб.: Российское изд-во «Культура», 2005
ЗЕМНОЙ СВЕТ
О книге стихов Александра Овсиенко «Светорусье»
Новую книгу «Светорусье» петербургского поэта и прозаика Александра Овсиенко не удаётся оценить с наскока, в неё нужно вдуматься, вчитаться. Соборное слово вообще нельзя рассматривать с точки зрения качества рифмовки или выдержанности стихотворного размера. Оно – как молитвенное слово или церковное песнопение – не ставит цель блеснуть эпитетом или «убить наповал» метафорой. Задача Александра Овсиенко, в моём понимании, – передать дух и высшую правоту русского Слова.
Книга содержит целые пласты исконного, почвенного уклада жизни с его незамутнённым пониманием чести, справедливости, добра и зла. И потому не случайно открывается она главой «Знаменья Святой Руси» – тем главным, чем сильна Православная Держава, что связывает Небо с землёй не мнимой линией горизонта, но светлой Молитвой и даруемым свыше Чудом.
Стихи здесь полны исповедальности, взывают к совести и к памяти о тех подвижниках, на которых стояла земля русская. В святой Руси нет места тщеславию разрушителей, в ней силён мотив покаяния и просветления.
СЕЯТЕЛЬ
Есть ли пахарь небесный –
О том я не знаю,
Но, уверен я,
Сеятель есть,
И над Русью зарю поднимая
Как знамя,
И трубя нам соборную весть,
Сеет истины Сеятель
Добрые, вечные
В нас, неразумных.
Прочитать статью «Земной свет»
БЕЛОЕ НА ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ
Первый сборник поэтической антологии «Петербург»
Впервые за последние 50 лет город на Неве, объявленный Президентом России культурной столицей нашей Родины, берётся за издание крупной поэтической антологии. Берётся в подтверждение своего нового статуса – осмелюсь утверждать, что с выходом первого сборника антологии «Петербург» заканчивается провинциальная поэтическая судьба великого города.
Ангел на обложке сборника одинаково оберегает как уже признанных поэтов, так и менее известных широкому читателю, но всех их роднит ощущение внутренней независимости. «Для верлибра требуется раскрепощённость – его не связывают путы рифмы, определённость метрики… Белые стихи сборника можно отнести к городской поэзии, философской и лирической, сродни белым ночам, в которых тоже есть что-то мистическое, недосказанное…» – говорит Сергей Арно в своём предисловии к поэзии.
Чем же, прежде всего, привлекателен для читателя сборник «Белое на чёрный день»?
Во-первых, авторы сборника не «дуют в одну дуду», их творчество очень разнообразно при общем высоком поэтическом уровне. Острые одностишия Дмитрия Киршина соседствуют со словесным кружевом Валерия Земских. Отточенная краткость Арсена Мирзаева – и здесь же поэма Андрея Головина с вычурной, изысканной рифмовкой. Одинаково немногословны Дмитрий Григорьев и Софья Дубовская, но их не перепутаешь и самой призрачной белой ночью.
Прочитать статью «Белое на чёрный день»
Публикуется по журналу «Питерbook Плюс».– 1999, № 7 (44)
Антология «Петербург» создаётся к 300-летию основания Санкт-Петербурга и охватывает весь спектр петербургской поэзии. Имена Глеба Горбовского, Сергея Давыдова, Надежды Поляковой, Олега Чупрова, Вадима Шефнера широко известны в России. Однако ангел на обложке каждого сборника одинаково оберегает как уже признанных поэтов, так и менее известных широкому кругу читателей.
Редакционный совет антологии привержен идее приоритета культурных ценностей, нравственного, духовного начала. Вражда, злоба, разрушение – противоречат объединительной миссии подлинной культуры.
В 1999–2000 годах вышли из печати пять книг антологии «Петербург»: «Белое на чёрный день» (верлибры и нетрадиционная поэзия), «Меридианы славы» (стихи о море), «Светлица» (петербургские поэтессы), «Свидание» (любовная лирика) и «С чужого голоса» (пародии).
Полностью готов к изданию сборник стихов поэтов-фронтовиков «Крещённые огнём». Однако без финансовой помощи выход этого яркого, сильнейшего сборника (составитель Д.А. Дадаев), к сожалению, невозможен.
Готовятся к изданию также пять сборников стихов для детей разного возраста.
Прочитать статью «О сборниках поэтической антологии «Петербург»
Публикуется по общероссийской писательской газете «Русь».– 2000, № 4
Полвека назад в Пушкинском (Александринском) театре, находившемся в то время в зените творческой славы, шёл традиционный для русской сцены глубокий спектакль «Рембрандт» с Василием Меркурьевым в главной роли, посвящённый событиям последних дней жизни великого голландского живописца. Режиссура дочери Всеволода Мейерхольда (постановщицы спектакля) в сочетании с великолепной игрой выдающегося русского актёра заставляло зрителей сопереживать драме гениального художника, видеть в давних событиях биографии Рембрандта Ван Рейна отражение вечных тем: славы и забвения, предательства, одиночества высокой души, любви и творческого вдохновения.
Те же вечные темы поднимает небольшая по количеству строк, но не по объёму мыслей и чувств поэма Валерия Ромбольского «Монолог Рембрандта на смертном одре». Я бы назвал эту поэму страстной, хотя в ней присутствует и ясный внутренний сюжет, и, если угодно, фактическое наполнение. Вехи творчества Рембрандта, основные действующие лица и перипетии его жизни показаны через призму угасающего сознания великого живописца. Поэма полна внутренних событий, хотя её действие и происходит в четырёх стенах мастерской художника.
Любопытствующий читатель не узнает из поэмы, хорошо ли плавал в Рейне и быстро ли бегал Рембрандт, как он танцевал, какие блюда предпочитал, кто был его модельер и стилист. Словом, современных поглотителей гламурных журналов и посетителей стадионов ждёт разочарование. Но я уверен: те, для кого внутренняя жизнь является главной составляющей бытия, с интересом прочитают эту поэму.
Прочитать статью О поэме «Монолог Рембрандта на смертном одре»
Публикуется по общероссийской писательской газете «Русь».– 2006, № 26 (29)
Человек есть мера всех вещей.
И. Кант
Когда родители говорят о ребёнке: «Мы дали ему жизнь», – имеется в виду, конечно, не квартира, работа, жена, дети… Жизнь – попытка развития разума и, главное – человеческой души. Всё остальное – существование. Именно на изучение существования в крайних его проявлениях променял жизнь главный герой романа Степан Караульнов. Он вошёл в здание мира по чёрной лестнице. Там темно, круто, душно, зато можно вдруг наткнуться на заросшего мудростью работягу с пустой авоськой, пощупать прелести зазевавшейся домработницы или перенять опыт вороватой старухи…
Таким образом, я бы определил способ бытия Степана Караульнова как экстремальный экзистенциализм. В его основе – сознательная провокация, доведение людей до маргинального уровня и наблюдение за их поведением. «Исследователь» при этом претендует на моральное превосходство над «испытуемыми»: он занят делом, он – Творец!..
Имеются два способа возвыситься над окружающими: унижать других и совершенствоваться самому. «Творчество» по Степану – способ унижения окружающих близких людей, самоутверждение за чужой счёт. Настоящее для нашего «Творца» беспросветно, однако захватывающе. Но человек истинно совершенствуется тогда, когда лучшее время для его души – настоящее. В противном случае – человек деградирует.
Прочитать статью «Эксперимент, или Ненаписанный роман» Ю. Зверева»
В названии книги автор заявляет тему: анализ существующего текста Конституции РФ. Однако в книге раскрываются две темы:
1) анализ содержания статей Конституции РФ 1993 года;
2) представление автором «идеального» варианта текста конституции.
Подобное отклонение от названия книги можно было бы признать имеющим право на существование, если бы не одно обстоятельство: идеал недостижим без понимания того, откуда и куда держит путь общество, кто его ведёт и в какой момент истории рассматривается движение. В представленной книге взят абстрактный народ, голословно высокоразвитый, свободный в проявлении своей воли, ответственный за свою судьбу и находящийся в эволюционном историческом развитии. Однако ничего из вышеперечисленного в полной мере не относится к советскому (русскому) народу, поэтому на суд читателя представлен авторский вариант основного закона, неприменимого в конкретной исторической ситуации.
Конституция по своей сути – документ, в котором под общим названием объединены идеология государства и формулировки закона, обеспечивающие реализацию существенных положений декларируемой идеологии. В начале предложенного исследования не описана предлагаемая автором государственная идеология, отсутствует то, что в системном анализе называется viewpoint, поэтому в принципе некорректно делать выводы о степени приближения к идеалу авторского варианта текста.
Попытаюсь выполнить за автора краткий анализ того, по чьей инициативе и в какой исторической ситуации была разработана действующая Конституция РФ. По мнению рецензента, без этого нельзя правильно интерпретировать смысл статей конституции, так как для понимания текста недостаточно проанализировать отдельные слова, надо также понять, в каком смысле и почему применены устойчивые обороты, в том числе специальные юридические термины, а также исторический контекст, используемый по умолчанию и дополняющий смысл сказанного в конституции.
Прочитать статью «О книге Александра Миронова…»
Относительно темы статьи
Малый размер статьи при обширности декларируемой темы свидетельствует о недостаточной глубине авторской проработки – на полутора страницах нельзя «объять необъятное». А. Шлегель говорил: «Писательство, смотря по способу ведения его, может быть позором, развратом, батрачеством, ремеслом, художеством, добродетелью». От того, что к слову «писательство» добавлено слово «коммерческое», ничего не меняется. О каком писательстве говорится? Наверное, надо было бы выбрать одну категорию, например, «художество», и в рамках статьи поразмышлять, кто из авторов успешно сочетал художественную ценность и коммерческий успех. В представленном варианте статья видится одновременно поверхностной и провокационной.
Думаю, следует также определить, какой читатель готов платить деньги за книги. Одно дело – манерные эстеты, заполнившие супермаркет своими боа и перьями на презентации книги, и совсем другой форс, когда к прилавку не пробиться сквозь толпу обритых дебилов. Надо «определить» читателя, иначе коммерчески успешным можно считать любой хорошо продаваемый идиотизм, например, текст песни «Нас не догонят!».
Прочитать «Размышления на тему статьи Ю. Андреевой…»
Название книги Саши Ларуш – «Разности» – может быть истолковано читателями неоднозначно. Одни станут искать мелочи жизни, непритязательную «всякую всячину», столь характерную для современной поэзии. Другие поймут разность как разведение стихотворных образов по различным закоулкам сознания, стремление к полярному восприятию мира. Однако любая прямолинейная трактовка названия этой книги окажется неполной, поскольку содержание стихов Саши Ларуша глубже первого поверхностного прочтения.
Если и проявляется какая-либо «разность» во включённых в книгу произведениях, то, по мнению автора предисловия, – это драматическая разность духовных потенциалов людей. Она может родить искру Божию, но может и выжечь дотла сердце и разум человека. Именно в таком контексте преодоления несовместимости одиночеств и, прежде всего, преодоления себя как первого шага к сближению с Богом и с окружающим миром выстроены циклы этой книги.
Первая часть «Разностей» посвящена теме расставания с безбожием. В ней лейтмотивом звучит мысль: в новом тысячелетии наступают времена, когда
«Земное ляжет на земле,
А высь проявится у неба».
Почти вековое затмение, зачернение духа, сознательная насмешка земли над небом сменяется высокой радостью успокоения в Боге. Смена эта не мгновенная, прозрение – путь, а не чудесная метаморфоза. Именно поэтому автор обращается к новой эпохе как к юному поводырю во время «прогулок с памятью слепой»:
«Раскрой отложенный псалтырь,
Псалом из юности напой,
И буду радостно состарен».
Состариться в радости – значит проникнуться высокой христианской истиной Нагорной проповеди, обращённой к блаженным мира: «Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах».
Прочитать статью О книге Саши Ларуш «Разности»
Публикуется по книге Саши Ларуш «Разности».– СПб.: Образование–Культура, 2007
Поистине счастливое знамение: в эпоху постмодернистской крикливой мертвечины петербургская поэтесса воспевает живой мир! Речь Галины Тычины лишена смертельных интонаций, в её тонкой, неброской поэзии – бытие человека и природы, единое и вечное по своей сути.
Жизнь природы изменяется в согласии со временами года: то расцветает, то засыпает, но никогда не умирает. Весна «над крышами линялых изб» полна птичьего гомона, в мартовском лесу «просядет снег в игольчатой накидке», и в мае «пронзит сосновые иголки дрожью в ожидании грозы»…
Август привносит иное настроение:
Ранней грустью в летние картины
Пролилась лесная благодать.
Сентябрь готовит природе огненно-яркие одежды:
Мелькает в рыжем платье поутру
Босая осень в торфяном болоте.
Вот уже «ветер гонит по влажной тропинке мячик спутанной жухлой травы». Словно бы весь мир отлетает, опадает – и «на раме листочек осенний, как на ветке засохшей, застыл».
А в скованном ночными заморозками предзимье
Сухие травы ветер клонит,
Трепещут ржавые кусты.
С погоста слышу крик вороний –
Как зов предзимней пустоты.
Очень характерно, что даже на погосте – не тишина, а живой крик ворон. Зима приносит в мир не смерть, а сон, и в полумгле озябшего дома
Лохматое пламя камина
Алеет зарёй на стекле.
Лохматое – точно живое, такое преданное и уютное.
Прочитать статью «Поэзия живого мира Галины Тычины»
Публикуется по книге Галины Тычины «Среди аллей уединённых».– СПб.: Русская коллекция, 2008
ОЧАРОВАНИЕ КРАСОТЫ
Предисловие к книге Веры Кулеминой «Очарованная птица»
Есть в литературном пространстве России поэты, обладающие редким счастливым даром: берёшь в руки сборник стихов – и тебе словно бы открывается душа автора во всей её красоте и возвышенной незащищённости. Такая пронзительно-доверительная интонация отличает книгу петербургского поэта Веры Кулеминой «Очарованная птица».
Речь идёт, конечно, не о дерзкой откровенности показного чувства и эпатажной мысли, а об истинно духовном, тонком, женственном взгляде на мир, в котором сердце является главным камертоном бытия, а гармония с собой и с природой – условием существования человека. Здесь нет навязчивого недозрелого романтизма; напротив, каждая строка – плод радости или страдания, преодоления или успокоения взрослой, состоявшейся души.
Вера Кулемина осознанно выбрала красоту основанием и главным критерием оценки своего творчества. Особенно ярко проявлена высокая традиция классической русской поэзии в любовной лирике автора. В ней налицо богатство ярких красок и прелесть полутонов, присущих настоящему художнику слова:
Целуй, ласкай, своди с ума,
Безмолвной нежностью неволь.
Любовь откликнется сама –
Пригубить счастье мне позволь.
А вот совсем иная интонация:
Мои ты чувства погасил,
Как на рассвете гасят звёзды,
Не понимал, что слишком поздно,
Когда прощения просил.
Прочитать статью «Очарование красоты»
Публикуется по книге Веры Кулеминой «Очарованная птица».– СПб.: Российское изд-во «Культура», 2015
Эта книга не задумывалась как итоговая, и тем более – как прощальная книга Саши Ларуш. Больно осознавать, что, вопреки желанию автора, читатель будет искать в ней предчувствие скорой трагической развязки. Кто-то, вероятно, обнаружит в стихах приметы близкого расставания, но большинство всё же убедится: перед ними не «Книга мёртвых», а пронзительная и грустная история живого человека, современного поэта, говорящего о вечном. Четыре цикла стихов данной книги раскрывают мир автора многогранно, глубоко и предельно откровенно, я бы сказал – обнажённо.
«Брат Петербург» – так по-родственному интимно озаглавлен первый цикл. Санкт-Петербург, в котором «серый и синий схлестнулись навеки», двойственен по своей природе. Задуманный как столица Империи, он потерял своё предназначение в XX веке и тщетно пытается вновь обрести себя в новом тысячелетии. Тщетно, поскольку восстановить фасады куда проще, чем возродить высокий Дух Города. Он ещё живёт где-то в закоулках дворов, в проблесках сознания:
В полушёпоте гитары
Голоса почти не стары,
Лепят память из крупиц.
Дух Города обитает под сводами вековых деревьев, он растворён в свете фонарей – странном смешении солнечного и лунного света:
Нет, не мертвенный свет, а теплее,
Может, тусклый, но сердцу живой.
Я давно ли по старой аллее
В жёлтом коконе ехал домой?
Прочитать статью «Нет, не мертвенный свет, а теплее»
Публикуется по книге Саши Ларуш «Уснувший ангел мой и…».– СПб.: РИФ «Роза мира», 2009
БЛИЗКО К СЕРДЦУ
Послесловие к книге Валентины Федоровой
«Над миром звёздных озарений»
Стихи Валентины Федоровой – самобытное явление современной русской поэзии. Они просты по форме, но разнообразны и часто многоплановы по содержанию, отражают светлый внутренний мир, широту интересов и зрелость мировоззрения автора.
Лиричность произведений, собранных под обложкой книги «Над миром звёздных озарений» – ясная и пронзительная. Я бы определил главное качество Валентины Федоровой как художника и как личности – трепетность. Восторг бытия, неравнодушие к жизни во всех её проявлениях пронизывают строки поэта, даря читателю общение с незаурядным, подлинно интеллигентным человеком.
Автор не скрывает своих чувств – и потому стихи не только находят отклик в умах читателей, но и принимаются сердцем. Здесь всё неподдельное, за каждой строкой – пройденный душой долгий и часто выстраданный путь. Боль и счастье не показные, оттого поэтическая мысль близка читателю, ищущему искреннего и глубокого собеседника.
Желаю Валентине Федоровой обрести широкий круг доброжелательных читателей, а любителям поэзии – чаще обращаться к этой книге и держать стихи близко к сердцу.
Публикуется по книге Валентины Федоровой «Над миром звёздных озарений».– СПб.: ИПФ «Реноме», 2011
В новой книге петербургского поэта Галины Тычины находят своё оригинальное воплощение тонкие мысли и светлые чувства, столь не характерные для нынешней эпохи русского безвременья. Здесь нет «традиционных» женских стенаний о злой и несправедливой доле, плачей о несостоятельности мужчин, и даже отсутствует набивший оскомину поиск виноватых во всевозможных земных бедах. Думаю, спокойствие и глубина поэзии Галины Георгиевны происходит от цельности её личности, находящейся в непрерывном поиске на путях духовного самосовершенствования.
Галина Тычина умеет чувствовать Любовь небесную и предчувствовать любовь земную. И понимает, что лишь соединение небесного и земного привносит в мирские отношения ту необходимую возвышенность, без которой взаимность вырождается в одиночество:
Посылаю в заснеженный край
Пачку писем на крыльях зарницы,
Где серебряный горностай
На хрустальном распадке искрится.
Умение передать возвышенность мира особенно удаётся Галине Тычине в её природной лирике. Зоркость и наблюдательность автора воплощается в неизбитые образы живой природы – а другой, мёртвой природы, по мнению автора, и не существует. Читатель вместе с поэтом словно бы заново открывает знакомые родные края, в которых по весне «цветут в деревне сгорбленные хаты» и «капель сплетает кружева»; на макушке лета «мотыльковой дымкой вечер скован»; поздней осенью «глумится ветер над стогами»; а зимняя вьюга теряет силу, «средь сугробов сев со всхлипом».
Прочитать статью «Пристрастен, выбирая красоту»
Публикуется по книге Галины Тычины «Августовский свет».– СПб.: Арт-экспресс, 2012
НЕЗЕМНОЕ В ЗЕМНОМ
Предисловие к книге Лидии Соловей «Лидийский лад»
Следуя логическим законам, нужно было бы начать предисловие с разъяснения композиции книги «Лидийский лад» и её отдельных частей. Однако автор осознанно ищет основания бытия и даже небытия в лишённом привычной приземлённой логики небесном промысле. И потому образно-гармонический строй книги открывается в полной мере лишь после вдумчивого прочтения ключевых строф, строк, сочетаний слов, формирующих мировоззрение Лидии Соловей. Предлагаю читателю свой ключ к пониманию «Лидийского лада».
В «Сезон Небытия» поэт входит осенними замирающими шагами, звуки которых образуют аккорды с ударами полуживых ветвей о крышу дома, со сквозными ноябрьскими ветрами и свинцово-сдержанным плеском остывшей реки. Эта «участь непричастия к живому» пронизывает пространство стиха, побуждая читателя «начать прощанье с черноты рояля» – прощанье со всем цветущим, принесённым на чёрно-белый алтарь предзимья. Но речь идёт не о жертвенном подношении, а о сбережении для грядущего воскрешения:
И сад, отполированный дождём,
среди прозрачных створок окон
привычно прячет на потом
и подаянье неба – просинь,
и тайну подсознанья – озимь.
Кажется, что природа и душа впадают в оцепенение, когда на целом мире оттиснута печать оставленности:
и ночи длинные – длиннее зимних грёз,
и ткани дней с прорехами напастей,
и песни скорбные меж небом и землёй,
и нотные листы, забытые тобой.
Прочитать статью «Неземное в земном»
Публикуется по книге Лидии Соловей «Лидийский лад».– СПб.: Российское изд-во «Культура», 2012
НОВОЕ СЛОВО ВЕЧНОЙ ПОЭЗИИ
Авторы сборника «Новое слово» представляют Российский Межрегиональный союз писателей и Академию русской словесности и изящных искусств имени Г.Р. Державина. Однако в более широком смысле они представляют современную русскую поэзию в её лучших образцах. Каждый из двадцати поэтов несомненно сказал новое слово в отечественной литературе, привнёс в неё свой талант, умноженный на мастерство и значительный духовный труд.
Этот сборник даёт благодатную культурную пищу разуму и душе взрослого, состоявшегося читателя, переросшего юношеские завихрения авангарда и подростковое пересмешничество постмодернизма. Каждый из присутствующих здесь авторов отстаивает классические поэтические идеалы, в то же время проявляя новаторство в ярких образах и метафорах, в оригинальности раскрытия тем, в тонкости передачи интонаций и настроений.
Дилетантский подход к искусству («Я так вижу!») никогда не сможет целиком вытеснить из культурного пространства творческих прозрений настоящих мастеров, и доказательство тому – десять рыцарей и десять прекрасных дам поэзии, по праву поделивших поровну страницы сборника «Новое слово». И пусть авторы порой весьма далеки друг от друга по региону проживания (Санкт-Петербург, Екатеринбург, деревня Борки, города Энгельс, Тихвин и Сосновый Бор), их место в культуре едино и носит красивое благородное название – Высокая Поэзия России.
В произведениях сборника «Новое слово» отсутствует острая социальность и политическая злободневность, однако стихи актуальны для бытия личности развитого человека, а обострённость чувств настоящих поэтов находит отклик в сердцах читателей независимо от времени или безвременья.
Приходится с сожалением констатировать: российские средства массовой информации сознательно игнорируют высокие образцы современной поэзии, сосредотачивая внимание на сиюминутных событиях и забывая, что, по выражению Бориса Пастернака, «талант – единственная новость, которая всегда нова». Однако для поэта куда важнее быть востребованным в вечности, чем узнаваемым в своей эпохе.
Поэт без читателей – пустой звук. Поэтому все авторы «Нового слова» надеются, что их строки найдут отклик в душе каждого, кто вдумчиво погружается в страницы этого сборника. Однако и читатель без поэзии – пуст. Пожелаем друг другу взаимной наполненности! В добрый путь!
Публикуется по изданию: Новое слово: Сборник стихов / Ред.-сост. Дмитрий Киршин.– СПб.: Российское изд-во «Культура», 2014