ЗАТАКТОВОЕ ВСТУПЛЕНИЕ СЕРДЦА
(О книге Виктора Орешкина «Этюды и пассажи»)
У настоящей поэзии есть неотъемлемое свойство: она проникает в сердце с первого слова, порой даже с начального звука – и мелодия стиха, его чувственная линия остаётся с читателем надолго, иногда на целую жизнь. И когда некоторое время спустя снова берёшь в руки любимый поэтический томик, сердце отзывается нарастающими аккордами воодушевлённого предчувствия, своеобразным затактовым вступлением для поющей души. Именно таким вступлением к эстетическому и чувственному удовольствию отзывается в моём сердце книга Виктора Орешкина «Этюды и пассажи», насыщенная высокими образцами современной русской поэзии – ироничной и серьёзной, яркой и акварельно-полутоновой, интонационно разноплановой, но неизменно талантливой, изящной и ёмкой.
Говоря о современности поэзии Виктора Орешкина, я имею в виду не кричащее откуда ни возьмись актуальное искусство (contemporary art), а то спокойно-весомое звучание классической литературы, которое в разные эпохи находит благодарный читательский отклик. Традиционные поэтические истоки при этом не журчат на одной тоскливой ноте, но несут в себе исконную чистоту речи, в которой смыслы были божественно незамутнённы
И даже первозданная вода
Не помышляла вовсе о потопе.
Данью уважения литературным гениям прошлых эпох в строки Виктора Орешкина удачно вплетены скрытые цитаты, столь характерные для русской словесности:
Смеркается, в копилке ни гроша,
Фонарь аптечный головой качает.
Не до конца пропащая душа
Богата и любовью, и печалью.
При этом автор избегает подражательности, для него включённый в канву стиха блоковский образ – своеобразный поэтический эталон, с помощью которого можно настроить собственное чувство меры, подчеркнуть весомость культурного наследия.
Виктор Орешкин не играет словами, подобно модному постмодернисту, но умело использует звукопись для акцентирования эмоционального восприятия:
Словно смакуя серебряной ложечкой специи,
Счастье словесное сеют поэты-язычники…
Мысль гармонично усиливается фонетическим повтором:
Карты-картишки, картонные карлики…
Нередко автор находит удачное ритмическое воплощение для передачи смысла – например, в строке «первое августа… лето надломлено» четырёхстопный дактиль словно бы поделён надвое многоточием, передающим ощущение надлома.
Метафоричность орешкинских стихов по сути акмеистская, объединяющая природу и внутреннее состояние человека:
На пропись вечереющих теней
Мои следы усталые ложатся.
Во взаимном проникновении двух миров – внешнего и внутреннего – проявляется тонкость и глубина авторского взгляда, зорко улавливающего душевные вибрации.
Книга «Этюды и пассажи» лишена нарочитого оригинальничания, но автор всячески уходит от банального восприятия, наблюдая за человеческими отношениями с необычного ракурса. К примеру, семейный очаг часто рисуется поэтами на романтическом холсте, однако Виктор Орешкин сумел передать в нескольких строках такое неординарное состояние, как бесчувственный домашний уют:
Мы так и не вышли сегодня за хлебом,
Вечерние окна погладить глазами,
Слегка улыбнуться сирени и небу,
Как будто уютом себя наказали.
Проникновение в разнообразные тонкие душевные состояния удаётся Виктору Георгиевичу, пожалуй, лучше всего, здесь поэтический «конёк» автора непринуждённо сменяет иноходь на галоп и шаг на рысь.
Исполнено надежд орешкинское выражение пушкинского восхищения «гением чистой красоты»:
Налей, о прошлом не скорбя,
И утоли глотком разлуку,
Чтоб тело было вне себя
И чувство становилось звуком.
Откровенна и страстна авторская антитеза посконного русского уныния:
На ощупь и на вкус, на запах, на упругость –
Руки твоей вопрос и губ моих ответ.
Впрочем, любви поэта чужда мужицкая прямота, за каждым обращённым к женщине словом таится недосказанность высокого чувства:
Крадущийся рассвет щекочет мне ресницы,
Благая весть летит, воркуя, на балкон.
Ты мне в который раз пытаешься присниться,
Но мне не удержать словами этот сон.
Порой строфу охватывает немота разочарования:
Я – клавиша, запавшая в рояле,
Меня совсем не трудно отыскать.
Теперь прикосновение едва ли
Струну мою заставит зазвучать.
Но грусть не довлеет над разумом вечно и растворяется в улыбке, рождённой самоиронией:
Когда мне будет восемьдесят восемь,
Я больше на работу не пойду,
И не меня печалить будет осень
В чужом плодово-ягодном саду.
Или:
Не ревнуйте женщину к поэтам –
Должен быть у Музы свой музей!
Несомненно, Виктор Орешкин занимает одно из центральных мест в экспозиции Эвтерпы – богини музыки и лирической поэзии. И она ревниво дозволяет навещать поэта лишь музе любовных песен Эрато. Однако – руками не трогать!..
Изменение авторских поэтических настроений неизбежно, как чередование времён года, но иногда к естественным погодным метаморфозам, к чистоте первого снега добавляется щемящее предчувствие непоправимости, хрупкости бытия:
Опять надежда: этот – не растает,
Ещё продлит любви хрустальный век!
Но чувство всё равно не покидает,
Что это был последний первый снег…
В северной столице империи так важно сохранять выдержку, но при этом не охладевать душой, «быть к заморозкам слов внимательно-терпимым». Невские воды способны вынести на простор Балтики, но могут и поглотить слабого духом – под надзором неусыпного Медного Всадника: «Здесь бьются хрустальные планы о годы гранита». И автор стихами противостоит стихии, его строки лишены «чеховского» безволия, воплощают стойкость подлинного интеллигента.
«Заморозки слов» сменяются декабрьской оттепелью даже в студёных петербургских широтах. А новогодние чаяния так интимно выражены поэтическими средствами зимней чайной церемонии:
Мой чайный домик – замок тишины,
В лукошке притаились мандарины,
Как перед балом, шепчутся невинно
Чаинки, ожидания полны.
Повесив на стену новый календарь и перешагнув очередной возрастной рубеж, автор предлагает взглянуть на мир из краткого безвременья, когда события прерывают свой суетливый бег, замирая в счастливом ожидании:
В начале января есть пара дней:
У времени законный выходной,
Играет солнце спицами теней,
И день чуть-чуть становится длинней,
Пространство наполняя тишиной.
Мы не будем ждать начала января, чтобы в наполненном тишиной пространстве насладиться творчеством Виктора Орешкина. Лучше возьмём незаконный выходной и посвятим его общению с Поэзией где-то там, в заоблачных высях…
Критик после расскажет, что вышло
В нашем литературном раю…
Рядом с вами на полочке книжной
Я немного в веках постою.
Дорогой Виктор Георгиевич, критик в моём лице уже сделал выводы – и засвидетельствовал, что книга «Этюды и пассажи» вышла достойной пера мастера! Литературного рая и стояния в веках я Вам не обещаю (на то воля Божия), но занять видное место в кругу лучших русских поэтов начала XXI века Вы можете с полным и безоговорочным основанием. И пусть Ваши явленные миру стихи послужат блистательным вступлением к новым литературным ораториям и кантатам, симфоническая мощь которых тронет и смягчит живые русские сердца.
Дмитрий КИРШИН, поэт,
доктор искусствоведения,
профессор литературоведения
14 сентября 2016 года