Анатолий МОХОРЕВ
(Ленинградская обл.)
|
Лишь напишу
Воспринимаю жизнь всерьёз,
всё помню наизусть.
Несу её почти без слёз
сквозь радости и грусть.
И каждый день вся жизнь – как миг,
ловлю её, дышу.
Что жизнь трудна – не будет крик,
о ней лишь напишу.
В листок польют, под стук дождя,
слова, звеня струной.
Моя судьба, рукой ведя,
расскажет, что со мной.
Раскроет боль души моей,
и точки – не сбылось.
Строка к строке – а жизни всей
раскрыть не удалось.
Узнать, что дальше, не дано,
лишь прошлое – моё.
А завтра что? Не всё равно,
что рок внесёт своё.
В мире
Кто я такой в огромном мире,
Кто я такой в своей стране?
Смотрю в окно в своей квартире,
И думы кружат в тишине.
Кто я такой? Росток, песчинка?
Кто я такой в людской толпе?
Простой прохожий иль былинка,
Снегирь, присевший на столбе?
Кто я такой? Вселенной тайна?
Кто я такой? В ночи звезда?
Иль кран, команды «вира», «майна»,
Или в людской реке вода?
Кто я такой? Живу, исчезну,
Сгорю, как искорка огня…
Я постигаю жизни бездну,
Где, может, вспомнит кто меня.
Вспоминайте меня…
Вспоминайте меня, вспоминайте,
Если грустно душе иногда.
Вспоминайте меня, вспоминайте,
Если вдруг вас коснулась беда.
Если вы вдруг сейчас одиноки,
Если некому сердце открыть.
В старых письмах прочтите вы строки,
Где просил вас любимою быть.
Вспоминайте меня, вспоминайте,
Если дождь моросит за окном.
Вспоминайте меня, вспоминайте,
Поднимая бокал за столом.
И, вставая с утра, в свете солнца,
В отраженье увидев себя.
Вспоминайте меня у оконца,
Я все годы вас помню, любя.
Уходит осень
Кружит ветер листья, осень провожая.
Спрятавшись в тумане,
Спрятавшись в туплачет дождь с утра.
Надо мной летает слов Рубцова стая,
Улица ручьями, лужами пестра.
Без листвы берёзы, без листвы осины.
Красные рябины гроздья под дождём.
Осень с грустью машет
Осень с грустью мклином журавлиным,
Об ушедшем плачет тихо за окном.
Не грусти, не надо. Не вздыхай, родная,
Встретимся мы снова, только через год.
Будешь как сейчас ты, любушка, такая.
И со мною будешь
И со мною будвновь встречать восход.
Терёбушка
Терёбушка. Мгновение –
Передо мной погост,
Где светлый храм Успения
Давно быльём порос.
Терёбушка с иконами
И со святой водой.
К Егорию с поклонами
Нам не прийти с тобой.
Терёбушки – нелёгок путь,
Веков хранящий даль…
Потомок, вспомни хоть чуть-чуть.
И скрой судьбы печаль.
Спрессовано во времени
Время нас накрывает волною
И смывает в забвенье былое,
Но что было, мы помним душою,
Всё спрессовано в памятном слое.
Всё спрессовано: встречи, разлуки.
Дрожь в коленках, прививки, уколы.
Печь горячая, мамины руки,
Перемены за окнами школы.
Всё спрессовано: радость свиданья,
Яблок хруст, перезрелые груши,
Взгляд прощанья и боль расставанья,
Запах сена и скрип волокуши.
Всё спрессовано: армии годы,
Марш-броски и перловая каша.
Грусть в душе от осенней погоды,
На пригорке деревня вся наша.
Когда-то здесь…
Берёза в платьице осеннем
С печалью вышла на лужок,
Когда-то здесь ходил Есенин,
Играл пастух ему в рожок.
Летела музыка, кружила
Над детворою, над селом…
Была когда-то эта сила –
Есенин. Думы о былом.
«…Жива ещё моя старушка», –
Писал Есенин. Пелена.
Как молока парного кружка
Ему была принесена…
Как велика ты, Русь, Россия.
Есенин с нами навсегда.
Его стихи мне как мессия,
Летят сквозь время и года.
Милые строки
Письмо от матери моей,
Читаю – мама будто рядом.
«Как поживаешь, соловей?
Здоровье как, моя отрада?
Ты извини, года не те,
Глаза и руки постарели.
Тебя я видела во сне,
В котором ты лежал в постели.
Давно нет весточки, письма.
Я за тебя, пойми, в тревоге.
Тропинка к дому заросла,
Мне тяжело уже в дороге…
Пиши, сынок, хоть иногда.
Иль приезжай, я буду рада.
С тобой всем сердцем я всегда,
Моя душа с тобою, лада».
Любимый край
Любимый край. Река в тумане.
Трава муравая в росе.
Берёзок стайка на поляне,
Серёжки-бантики в косе.
Любимый край. Деревня. Стадо.
Коров мычание, коза…
В цветах вишнёвого я сада,
И рядом кружит стрекоза.
Любимый край. Раскаты грома.
Бежит по крыше дождь, звеня.
Тропинка с детства мне знакома,
Что к жизни вывела меня.
Когда в душе печали…
Когда в душе печали и тревоги,
Когда уже совсем невмоготу,
Всплывают те тропинки и дороги,
И дом родной, что виден за версту.
И то окно, в котором степь без края.
И добрый Шарик, спящий в конуре.
И кошка Муся, с мячиком играя,
Мурлыкала мне песню на заре…
И как-то сразу сердцу станет легче,
Появится решение проблем.
Душа воспрянет,
Душа воспрвыйдет к жизни крепче,
С тревогами прощаясь насовсем.
Живи!
Я провожал тебя в дорогу
И добрые слова
И добрые словатвоей душе сложил.
Но ты, садясь в машину,
Но ты, садясь в машикрикнул строго:
«Ты прожил жизнь,
«Ты прожил жиза нажил что, скажи?»
Махнув рукой, исчез за поворотом.
Твои слова обидные висят.
Ты их сказал, быть может, ненароком,
Но ранил душу ты мою, эх, брат.
От слов твоих
От слов твоиосталась в сердце горечь.
Родные мы, а будто чужаки.
Вновь от меня, мой брат,
Вновь от меня, мой ты вдаль уходишь,
Вдогонку я шепчу тебе: «Живи!»
Гадай, цыганка
Рука моя – гадай, цыганка.
Что сможешь ты мне нагадать?
Ты у судьбы моей узнай-ка,
Как буду дальше поживать?
Длинна ль моя дорога жизни,
Не виден ли её конец?
И где, скажи, в дорожной были
Любви находится венец?
Ты мне скажи, когда же счастье
Зажжёт свечу в душе моей?
Погаснет ли она в ненастье,
Или светлее станет с ней?..
Душа моя со ждущим взглядом,
Безвестность мучает, гнетёт.
И кто со мною будет рядом,
Скажи, с кем жизнь моя пройдёт?..
Рука моя – гадай, цыганка.
Что сможешь ты мне нагадать?..
На заре
День весенний, заря.
Журавли прилетели.
На зелёную гладь
с криком радостным сели.
На любимые дали,
просторы родные,
И с восторгом кричали:
«Россия, Россия!»
И с восторгом друг с другом
делились: «Мы дома».
Синевой восхищались –
до боли знакома.
Восхищались, кружили,
и, крылья вздымая,
Я стоял в этой были,
игру наблюдая.
У берёз удивлялся
любовью к родному,
К этим милым лугам
и широкому дому.
Мне казалось, что я
прилетел вместе с ними,
Крикнул я с журавлями:
«Россия, Россия!»