Откройте дверцу – птица улетит…
Пустая клетка в комнате пустой
Напомнит о душе, тобой пленённой.

Растаял лёд – и мутная вода
Уносит счастье прошлых лет
В холодный океан воспоминаний.

Ты, нежная, под яблоней цветущей!..
Не те ли я плоды сегодня
На сумрачном вкушал пиру?..

Жаннам Д’Арк

Вы загоняли тысячи коней,
Вы отсекали головы любимым,
Восторженно дыша победным дымом
В слепом небытии сожжённых дней!..

Вы родились от гнева и беды –
И оттого утрированно грубы.
Без поцелуев омертвели губы,
Душе услада – ратные труды.

Погасли чувства в пепельных глазах,
Привычно сердце к ярости всечасной.
Вы рубите сплеча рукою властной –
В атаке поздно думать о слезах!..

Но есть финал у дьявольской игры,
Как есть предел у всякой лютой воли.
Кричите же от бешенства и боли –
Вы сами разожгли свои костры!

Сжимаю розу в коченеющей руке –
Смерть любит красное, хотя рядится в белое.
Шипы пронзят, подобно алчущей тоске, –
И кровь моя, не до конца охолоделая,
Омоет стебель и застынет на песке.

Дождусь ли Смерть?
Дождусь ли СмОна, быть может, не придёт:
Час миновал – и затянулось ожидание
Петлёй на горле…
Петлёй на горлеРоза вянет, кровь течёт,
Душа надорвана предчувствием свидания,
И сердце начало беспамятства отсчёт.

Четыре, девять, восемнадцать, двадцать пять…
Когда же – Вечность?!
Когда же – ВечЕсть ли в алгебре гармония?!
Пятьсот семнадцать…
Пятьсот семнадцатьТолько б розу не помять!..
В ушах звенит миров последняя симфония –
Так стонет Время, поворачивая вспять.

Идёт! Узнаю среди тысячи смертей
Свою, единственную, саваном стеснённую!
Там, где я жил, твой лик ваяют из костей,
А ты блистаешь красотой непревзойдённою –
Возьми же розу!..

Язычество

1

Настанет день – последний в море дней,
И суждено, блуждая без огней,
О скалы грозной Вечности разбиться
И, подданство сменив, переселиться
Из царства духа в царствие теней.

Но в бренности сокрыта высота:
За смертью не разверзлась пустота –
Душа скитальца обретает кров
В деревьях, травах, в лепестках цветов…

2

Подлунный мир безудержен и лют:
Настанет день – и варвары сожнут
Неспелые, цветущие колосья;
Живое оборвав разноголосье,
Порубят лес и пламя разожгут.

И пиршество затеет рьяный спор,
И до утра – прыжки через костёр!..
И властвует в пылающей глуши
Иванов день – последний день души.

Я у смерти своей нежданной
Полчаса отмолил… спешу –
Речью дерзкой, непокаянной
Круг отчаянья завершу:

В мире этом всё тускло, бренно,
Каждый миг преисполнен зла,
Сердце горестно и смятенно,
Вещий разум сгорел дотла.

Но спасение есть на свете:
Отвергаю Всевышний зов!
Мало правды в Святом Завете –
Не вкушайте отравных слов!

Не надейтесь на милость Неба!
Не прощайте врагам своим!
Исцеляйтесь бальзамом гнева!
Не даруйте тепла живым!

Бросьте камень вослед гонимым!
Пойте славу бичу молвы!
Не любите! – да не любимы
И в покое умрёте вы.

Ночь во дворце.
Ночь во дворце.В кругу теней
Шут перед зеркалом старинным
Стоит недвижно в платье длинном,
Античной статуи белей…

«Чей лик назавтра украду?
С кем обменяюсь я судьбою?..
Рискну! Пусть навлеку беду –
Явлюсь царю самим собою!

Как много масок на лице!..
Сегодня ты – скупой шарманщик,
Толпы сочувственной обманщик
В картонном святочном венце…

Сорву же маску!..
Сорву же маску!..Ты рабом
Предстал намедни пред послами –
В ярме, бряцая кандалами,
С большим уродливым горбом…

Прочь!..
Прочь!..Узнаю: ты на пиру
Мучительным отравлен ядом!..
Никто не удостоил взглядом
Презренную твою игру!
Юродивый – дразнил калек,
Людским отчаяньем играя!..
Из храма изгнан ты навек!
Жить на краю, ходить по краю –
Чем не призвание?!.
Чем не призвание?!.Долой!
Ты был прекрасен в этом гриме:
Сатир, вертящийся юлой,
Брут, плачущий о падшем Риме!..

Ты выряжался палачом,
Кичась кровавым балахоном.

Ты был Фемидою с мечом –
И беззаконьем, и законом.

Заблудший ангел в колпаке –
Твоя давнишняя удача!..

А вот со шрамом на виске
Тряпичная слепая кляча
К монаршей тянется руке…

Солдат, влюблённый в душный плац…
Потешный маршал бесталанный…
Опричник…
Опричник…Рыцарь самозванный…
Паяц!
Паяц!Паяц!!
Паяц!Паяц!!Паяц!!!
Паяц!Паяц!!Паяц!!!Паяц!..»

В неверном сумраке тиши,
От смерти в нескольких мгновеньях,
Шут перед зеркалом души
Стоит недвижно на коленях…

Бег от себя – всегда в небытие:
Во мрак бессонниц, к миражу свободы,
По льду тщеты – к желанной полынье,
Тропой забвенья – к пропасти исхода.
Бег от себя… Сбегающих с голгоф
И бросивших кресты на полдороге
Не нам душить петлёю гневных слов:
Не мир – судья, но истина о Боге.

Нам – не казнить, а руку протянуть,
И возлюбить, и вспомнить о судьбе –
Безумным сном исчезнет горький путь!
Куда теперь? К раскаянью, к себе:
Найти в душе крупицу высоты,
Поверить, и надеждой утолиться,
И замереть у гибельной черты,
И помолиться…

Тоскливым и сумрачным зимним днём,
Когда пелена застилает высь
И разум застывший охвачен сном,
К душе я взываю:
К душе я взываю:«Во плоть вернись!..
Ты рано оставила свой приют,
Бежала от горьких земных оков –
Я жив!..»
Я жив!..»Безответна…
Я жив!..»Безответна…Нас ныне ждут
По разные стороны облаков.

«Божий свет не без добрых людей –
Сжалься, сын мой, возьми на постой!..
Я апостол из храма дождей…
Я посланник природы святой.

От скитаний тревожных устав,
Ненадолго покой обрету…
Расскажу о бессмертии трав,
О садах в подвенечном цвету!

Ты поймёшь разговор тростника,
Шелест ив, щебетание птиц,
Отчего так черны облака
Над костром серебристых зарниц.

Ты душою обнимешь простор
И войдёшь в потаённую ночь…
Ты увидишь сияние гор!..»
«Самозванец!.. Юродивый!.. Прочь!»

…И лишь сегодня усомнился в Боге…
В небесные переносясь чертоги,
Я повстречал осмеянного злом –
У райских врат, на выжженной дороге –
Слепого ангела с протянутым крылом…

Триста долгих веков я вхожу в этот сад –
Сад разбитых надежд и утраченных грёз;
Здесь ничто не цветёт, не шумит листопад,
Лишь у мёртвой воды реют тени стрекоз.

Здесь деревья вздымают обломки ветвей
К необъятно-бездонной удушливой мгле.
Да извечный гонитель пустынь – суховей
Выжигает узор на бесплодной земле.

Я ступаю по тлену засохшей травы,
По руинам покинутой светлой мечты,
И опять не смогу преклонить головы
Пред могилой священной немой Красоты.

Снова призрак знакомый встречает меня:
Над терновым венцом вьётся рой мотыльков,
Его лик всё безумнее день ото дня…
Я вхожу в райский сад триста долгих веков.

За чертой

Прости мой траурный наряд,
Создатель горестных миров.
Прими шута последний взгляд –
За неимением даров.

Дитя из племени людей,
Твой верный раб и лицедей,
Не в силах продолжать игру
На царском гибельном пиру.

Надменна доброта твоя.
О чём просить и что посметь?
«Всё, кроме жизни…» Судия,
Умершему – что значит смерть? –
Не избавление от мук,
Лишь умножение разлук.

Я помню занавес огня,
Отнявший любящих меня.
Пусть не могу тебя винить,
Но – покидаю, властелин.
Ты слишком сильно дёрнул нить.
Прощай, мой бог.
Прощай, мой бог.Твой арлекин.

Почудилось на склоне лет:
Жизнь улыбнулась в первый раз…
Но то была улыбка смерти.

Одно вам завещаю во спасение:
Вновь обрести согласие с душою,
К божественному небу устремлённой.

Что мы бедны – тому виной
Не скудость Божьих подаяний,
Но жадное безверие людское.

Там, где музыка сливается с небом,
Там, где небо преисполнено Богом,
Дух спасенья в облачении строгом
Кормит нищих благодатнейшим хлебом.

В этом хлебе зёрна радостной веры,
Соль познания и слёзы утраты –
Всё, чем нивы неземные богаты,
Чем бедны мы, не постигшие меры.

Неимущие – и ныне как прежде –
Отдаются небесам на поруки…
Чувство голода – не чувство, а мука
Собирающих по крохам надежду.

Криком птицы ночной
потревожен редеющий мрак…
В беспечальной тиши
благодатно дремать у огня.
Но туманный восток
подаёт к пробуждению знак –
Я встречаю рассвет…
И рассвет окрыляет меня!

Не коснувшись травы,
просветлённо в лазурь окунусь,
Череду облаков
над цветущей равниной гоня…
Покаянной душой
на полуденный мир оглянусь,
Помолюсь о Земле…
Но Земля не услышит меня.

К вечным далям стремлюсь –
Наполняется силой порыв,
И восходит Любовь,
озарением высь полоня!..
Криком птицы ночной,
тёплым ветром, цветением нив –
Я останусь…
Я останусь…вернусь,
даже если забудут меня.