Дмитрий Николаевич Киршин

писатель, учёный, общественный деятель

Стихотворения 1–17

Журавлиный мираж
Покидает Россию –
Птичий клин, отлетая, исчез…
И слабеющий крик:
«Не целуйте мессию!» –
К нам спустился от вещих небес.

Дух не внемлет ему –
Дух поёт аллилуйю
Богу мести, спасителю зла!
Гневной страстью влеком,
Век застыл в поцелуе –
И смертей благодать низошла…

…Но успеть простонать –
Даже там, за порогом,
Задыхаясь в смертельной петле:
«Не целуйте того,
Кто приходится богом
Этой странной печальной земле!..»

Девятнадцатому веку России

Забыть видение, забыть!
Не ждать, не верить, не казниться!
Во днях минувших усомниться,
Угасший светоч – разлюбить!..

Забиться в угол!
Потерять
Надежду, благородство, силу!
Топтать сердца, топтать могилы,
Себя в отчаянье топтать!..

Разбить видение, разбить!
Стереть прекрасное столетье!
Беречь позор!
Гордиться клетью!
Не знать! Не чувствовать! Не быть!..

Мне снится жизнь…
Далёкий древний мир
Благоухает радостью священной!..
Дух, преисполнен выси вдохновенной,
Летит на зов нерукотворных лир!

Прозревшим сердцем Небо узнаю,
Живую грань гармонии хрустальной…
Как ясен путь и думы беспечальны!
Как просветлённы сумерки в раю!

С тенями сада шепчется трава,
И цепи гор меняют очертанья…
В стране любви, надежды и мечтаний
Неотличима явь от волшебства!

Амур – создатель песен соловья –
Спешит увлечь красавицу младую!..
Ночь напоилась негой поцелуя…
…Счастливый сон вдали от бытия.

Знамения

Знаком всевышним
спускаются в час вдохновенный
Белые ангелы,
птицы поющей вселенной –
Благословением
В белой ночи снегопада,
Белым цветением
Дивного райского сада.

Миг сотворения музыки, цвета и слова
Преображают напутствием Духа Святого.
Чудом рождения
Милуют верных любимых,
Чудом спасения
Оберегают ранимых.

Белые ангелы, белые ангелы –
Звёзды во мраке ненастья!
Белые ангелы, белые ангелы
Вечного счастья,
Ясными ликами, чистыми взорами
Вы озаряете жизни!..
Крылья надежды парят над соборами
Светлой отчизны.

Знаком всевышним
спускаются в час отпевальный
Чёрные ангелы
с кроткой молитвой прощальной.
Тихо развеется
Бренность безумного света.
Верой согреется
Гибло-студёная Лета.

Душу смятенную чёрным крылом обнимая,
Ангел несёт её к нежно-лазурному краю –
Там совершается
Суд над рабом и кумиром
И открывается
Тайна бессмертного мира.

Чёрные ангелы, чёрные ангелы,
Гибели крестные муки!
Чёрные ангелы, чёрные ангелы
Вечной разлуки,
С горькими ликами, с грустными взорами
Вы отнимаете жизни!..
Крылья печали парят над соборами
Скорбной отчизны.

Боже всевышний,
скажи нам, как это случилось:
Серые ангелы
в ночь грозовую спустились?!
Серое воинство –
Демона верная свита…
Честь и достоинство
Серою смутой убиты!

Бесы крылатые тешут обманом опасным:
В огненном зареве серое кажется красным.
Пепел забвения
Прошлую жизнь укрывает.
Когти сомнения
Высший Завет разрывают.

Серые ангелы, серые ангелы
Нищей, безбожной гордыни,
Серые ангелы, серые ангелы
Вечной пустыни!
Серыми ликами, серыми взорами
Полнятся мёртвые жизни…
Пылью и дымом царят над соборами
Серые тризны.

Белые ангелы, чёрные ангелы,
Сердце объяла тревога!..
Чёрные ангелы, белые ангелы
Вечного Бога,
Крыльями веры, небесными крыльями
Серое зло изгоните!
Воли Господней речами всесильными
Нас вразумите!

Вера

Покинув пустынный храм,
вдоль паперти грозных смут
Пройду мимо нищих рук
и яростных нищих лиц.
Миную святой погост
убитых тщетой минут,
Загубленных тьмой веков,
распятых и павших ниц.

Покойтесь, года страстей,
в ограде из диких роз…
Бреду от манящей мглы
на поиски светлых лет.
Спасенье ищу в любви,
в живой благодати слёз,
Душой поднимаясь ввысь –
к вершине, которой нет.

Заклинание

«Вы – гости бытия, вы – гости бытия» –
Так шепчет океан, вобравший воды Леты…
Но, коли не убит бог разума и света,
Держи меня, душа, соломинка моя!

Бушует океан, бушует океан –
Смертельная волна подобна исполину!
Кружащийся поток влечёт меня в пучину,
Охватывает плоть холодной кровью ран.

А если сгину я… а если сгину я?!
Забвения глотну – и поглощусь навеки?!.
Ты веру поддержи в смятенном человеке,
Храни меня, душа, соломинка моя!

Я выплыву с тобой, я выплыву с тобой –
Достигну берегов счастливого покоя!..
И времени песок осядет под рукою –
Лишь вечности коснусь и утолюсь мольбой.

Злой гений адского огня,
Всегда счастливый кровью приношений,
Чернее самых мрачных прегрешений,
Навис над колыбелью дня.

Что он замыслил – Люцифер?!
Что кроется в угрюмости надменной?
Падение божественной вселенной?
Крушение небесных сфер?

Клич варваров, чума пиров,
Пожар и глад чела не проясняют:
Лик ненависти радости не знает.
И бесы жмутся у костров.

Где отыскать того шута,
Что Дьявола заставит улыбнуться
И к прежним злодеяниям вернуться?!
Обширна бездна, да пуста!..

Иль, может, сыщется в смоле –
Среди рабов – великий пересмешник?
И найден лицедей, тщеславный грешник,
Творца хуливший на земле.

«Паяц лукавый и поэт,
Геенне предъяви своё уменье!
Твой чудный дар – возможное спасенье
Ушедших и грядущих лет.

Предстань, дерзни – и рассмеши
Антихриста в его печали грозной!
Иначе сгинет мир в ночи беззвёздной,
Погаснут маяки души!»

И начал шут. И в тех словах
Открылось не безумие людское,
Но – тайное, извечное, святое,
Презревшее тлетворный страх:

«Сколь ни сильна твоя орда,
Дух милосердный выше и сильнее.
Затворник храма во сто крат вольнее
Берущих штурмом города.

Ты не всевластен! Ибо есть
И над Антихристом сияние Христово!
Кем ни рядись, тебя изгонят снова
Любовь, надежда, разум, честь.

Дитя безвинно, верен друг,
Сердца живые движимы Заветом.
Господь повелевает мудрым светом…»

И Демон – рассмеялся вдруг!

Голос

Страдая, каясь и скорбя,
Иду к последнему порогу…
Но все мольбы – не за себя,
Мой крик – мой реквием по Богу.

Мой крик – трагедии вослед,
Он – искупления предтеча…
Я душу, горькую от бед,
Тщеславием не искалечу.
Гордыню грешную свою
На растерзанье завещаю,
Во имя канувших пою,
Их светом кротких причащаю
И заклинаю круговерть
Кровоточащего ненастья,
Где жизнь, похожая на смерть,
И смерть, похожая на счастье.

Завет, исполненный любви,
Сметётся демоном сомненья…
Мой зазеркальный визави,
Тебе начертано забвенье
И обречённость вместо слёз
Во взгляде мертвенно-прощальном.
Но верую: в руинах грёз
Останусь эхом поминальным,
Пока согбенны от вериг,
Пока живое бессердечно,
В пределах вечности – на миг,
В юдоли времени – навечно.

На мрачной паперти земной
Не разглядеть лица Фортуны…
Я отплываю в мир иной –
Рубите струны!

Ты можешь отбросить честь,
Ты можешь предать обет,
Сокрыть всеблагую весть,
Утратить душевный свет;

Ты можешь восславить ложь,
Любви нанести удар,
Смеясь, променять на грош
Таланта небесный дар;

Ты можешь во мгле руин
Не верить, не ждать, не сметь…
Но выбор вовек один:
Гармония –
или смерть.

«Объятый смутой тёмных сил,
В минуту краткого прозренья
На труд людского просвещенья
Мой век меня благословил.

На плечи сильные взвалив
Суму незыблемых познаний,
Тропою ясных упований
Я вышел, юн и горделив.

И тотчас жалкою толпой
Был окружён! И, внемля стону,
Не хлеб иль грош – но свет закона
Я подал нищенке слепой.

И что же?! Совершенный слог
Не понят варварским народом!
Гоним и бит ничтожным сбродом,
Едва обиду превозмог,

Я путь нелёгкий продолжал:
Учил больного врачеванью,
Вещал блаженным о призванье,
Невежд – за час преображал!..

Где благодарность?.. Где почёт?!
Я вновь гоним нагайкой черни…
Не ради посвиста и терний
Крылатой истины полёт!

Мой разум озарило вдруг:
Как одиноко исполину!..
Чем выше знания вершина,
Тем больше карликов вокруг.

Свой груз я сбросил! По скале
Каменья в пропасти скатились –
И гимны эхом поглотились,
И мудрость канула во мгле!

С усмешкой горькой на устах,
Земным тревогам враг надменный,
Я озираю мир презренный,
От восхождения устав.

Средь ураганов невредим,
Я вижу: смерти мрачный гений
Лавиной гиблых откровений
К селеньям катится живым.

Я слышу – и не слышу крик,
И казни час благословляю!
Творенью Божьему желаю
Узреть геенны гневный лик!..»
• • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • •
Никто не помнит, сколько лет
Убогий старец над обрывом
Сулит несчастия счастливым,
Во злобе проклинает свет…

Возьми меня в пустыню, Моисей, –
Надежды и раскаянья обитель.
Я – раб: в меня вселился победитель,
И в сердце постучался фарисей.

Стою – пока у запертой – двери;
Но поддаюсь, и душу отворяю,
И слышу, как скрипят ворота Рая,
Навечно закрываясь изнутри.

Возьми меня в пустыню – я умру
Среди камней, не брошенных в мессию,
Благословляя вещую стихию,
Посмертно научившую добру.

Возьми меня!
Найди меня в золе
Миров доныне властного порока:
И одного раба, раба-пророка,
Достаточно для рабства на Земле.

Затмение
(Фантасмагория)

Сегодня Господь собирает на пир –
Сегодня в церквах не поют, а стенают.
Бог милость на ярость до ночи сменяет,
Раз в тысячу лет ненавидя свой мир.

Безверием полон небесный шатёр,
Предчувствием зрелищ трагичных и смутных –
И бесы играют на ангельских лютнях
И лучшие ноты бросают в костёр.

Священная рать, преисподняя рать
Пьянеет от рьяного духа застолья
И, точно вином, наслаждается болью
Несчастных рабов, осуждённых сгорать.

Всевышний с бичом, в шутовском колпаке
На Вечном Престоле смеётся, хмелея;
Он правит всё горше, безумнее, злее:
Кровь Демона бьётся в Господнем виске.

Архангел приносит полотнище тьмы,
Расшитое золотом мести и славы,
И, очи Творца завязав для забавы,
Он души выводит из райской тюрьмы.

«Что выпадет этой душе на Земле?» –
«Мытариться, бедствовать, биться о стену
Людского ничтожества, гнева, измены;
Родиться во прахе, погибнуть в золе».

«Что выпало этой душе?»
– «Потерять
Возвышенность чувства и слово молитвы,
Идти над пучиной по лезвию бритвы
С желанием выжить и с жаждой распять!»

«Что выпало этой душе?»
– «Вещий сон,
Которому – сбыться и ввергнуть в мученье,
От радостных истин познать отлученье
И в грохоте дней раствориться, как стон!»

«Что выпало?!.»
– «Властвовать силой меча!
Давать своё имя кипящим проливам,
Казнить по закону и сгинуть счастливым,
Под маской лица утаив палача».

«Что выпало?!.»
Светлая полночь близка!
Потерянный Бог от безумства очнулся
И в Млечный поток с головой окунулся –
И прежнюю милость обрёл на века.

Но страждет Земля – ей гореть суждено,
Взывать, задыхаться, надеяться снова:
Господний порок торжества неземного
За тысячу лет искупить не дано.

Воин

Ты прости меня, Вечность,
за то, что боюсь,
Тлен храню, а реликвии трачу,
Уповаю без веры,
незряче гневлюсь,
Бездорожьем бреду наудачу.

Я – владыка пустыни
бесплодного зла
И песчинка её золотая.
За безжалостный подвиг,
за ярость чела
Ты прости меня, Дева святая!

Милосердный Всевышний,
прости нелюбовь!
Вдохнови беспросветные лица!..
Словно пятна на Солнце,
на знамени кровь,
Как тогда, на Твоей плащанице…

Странник

Мне суждено, печаль вбирая,
Тропой любви идти по краю –
С мольбой за нищих и калек;
Идти, пока видна дорога,
От Бога – сквозь сиротство – к Богу,
Из дома в дом, из века в век…

…Сто девяносто! Добрая кукушка!..
Я слушаю тебя – и забываю
О Вечности…

Нежданный снег убил цветущий сад.
С годами постепенно привыкаю
К бессилию Всевышнего…

Сгорая в медленном огне
Утрат и разочарований,
Взрослеет человек… Аминь!

Следующая часть