ИМПЕРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Основу российской имперской государственности долгое время составляли три краеугольных камня: православие, самодержавие, народность. Печатное слово в России никогда не было отделено от власти. Подавляющее большинство серьёзных русских писателей своими произведениями провозглашали и подтверждали главенство названных основ. Даже вольнолюбивый и дерзкий поначалу Пушкин эволюционировал скорее в монархиста, чем в либерала.
Октябрьский переворот 1917 года и последующие героически-смутные времена изменили принципы государственного устройства. Атеисту не к лицу православие, революционер несовместим с самодержавием… Но Империя – неприкосновенна! Я бы таким образом определил «три источника, три составные части» нового мировоззрения советской литературы: идейность, великодержавность, народность.
Наконец, настало Новейшее смутное время, дата начала которого – не то 1991 год, не то – 1993… Эпоха слома. Время распада Империи. Неужели та же участь постигнет и литературу, поэзию – слом, распад?!
Думаю, происходит необратимый процесс отделения литературы от государства. Восстановить прежние взаимоотношения, наверное, не удастся – ни в границах 1913 года, ни в границах 1937. Искусству слова придётся научиться жить и без «богоизбранной», и без «самой справедливой» власти. Но как? Выскажу своё суждение.
1. Православие или идейность?
Годы атеистического воспитания сделали своё чёрное дело. Само Слово Божье часто воспринимается православными поэтами с каким-то революционным оттенком: кто не с нами, тот… А тот, быть может, сам не рад своему безверию. Ему бы руку помощи протянуть, пострадать за него. Но – нет! Страдаем-то нынче не за тех: только за себя, а не за други своя…
Так, значит – идейность?
…Любимая присказка Николая Гумилёва в предреволюционном Петрограде по отношению к плохому поэту: «Кто автор? Найти и расстрелять!». Борис Пастернак призывает Марину Цветаеву вернуться в замечательную страну, где её так любят и ждут!.. На допросах Осип Мандельштам в качестве своих сообщников называет десятки имён – как ему кажется, неправдоподобно много… Где здесь борьба за идею, где кураж, а где безнравственность?
В русской натуре есть поиск справедливости, но практически отсутствует покаяние. Часто в борьбе за справедливость – во имя идеи – творится гораздо большая несправедливость. В последние годы Советской власти, когда цинизм достиг своего апогея, высокая идея подменялась суесловием и славословием, чем-то вроде: «Нам на правду наплевать – поспевать бы воспевать!..»
Уверен, и тому свидетели – столпы русской и мировой культуры: нравственность является первоосновой духовного развития. Да, в России законы высокой нравственности традиционно связаны с христианскими заповедями, с православием. И всё же нравственность шире и глубже соблюдения канонов одного из вероучений. Совершенно не религиозны и в то же время высоко нравственны стихи для детей, написанные классиками мировой поэзии Корнеем Чуковским, Самуилом Маршаком, Сергеем Михалковым.
2. Самодержавие или великодержавность?
Да простят меня сторонники самодержавия, но после отречения Николая II, после изгнания династии Романовых из России, после многих десятилетий советского правления – воспевание и канонизация царственных персон представляется делом не вполне серьёзным. Здесь речь идёт не о качественной оценке самодержавия (в 1917 году мы потеряли больше, чем обрели) – тут говорится о реальности восстановления монархии.
Создание же обществ монархической или дворянской поэзии – искусственно, поскольку разделение в литературе подчиняется совсем иным принципам.
Итак, великодержавность?..
На русской почве любовь к своему Отечеству принимает немного болезненный оттенок. Нет, это отнюдь не пренебрежение другими народами и культурами, как часто лукавят враги России, а желание быть покровителем, учителем, если хотите, – спасителем, невзирая на волю спасаемого. В действительности, патриотизм – любовь к Родине – необходимая составляющая часть высокой нравственности. Это не предмет гордости, а условие порядочности и духовности.
Подлинная культура не может унизить.
Неограниченность, безграничность собственного творчества и восприятия других культур – условие саморазвития литературы, поэзии.
Тарас Шевченко в своё время писал о том, как опасно национальное одиночество. Замкнутость, культурное одиночество – кратчайший путь к деградации народа. Каких ярких граней лишилась бы русская культура, не переведи Аркадий Штейнберг лирику Ван Вэя, или Герман Плисецкий – «Рубайат» Омара Хайама, или Борис Пастернак – «Фауст» Гёте и «Гамлет» Шекспира.
3. Народность – или … ?
Изначально народность понималась как верность идеалам Руси, России, как стремление отразить то, чем живёт народ. В советское время народ был усечён до пролетариата и трудового крестьянства, а писатели сделались слугами двух господ – партии и рабочего класса. В современном же понимании слова «народ» и «нары» и вовсе стали однокоренными…
Из всех трактовок народности ближе всего к культуре – изначальное. Но истоки бывают разные… Неадаптированные русские былины не рекомендуется читать детям до шестнадцати лет – столько в них жестокости, неоправданного насилия. Действительно, базой народности является национальная культура, но не частушечно-матерщинная, не лубочная.
Истинно народным является не то, что служит народу, а то, что возвышает народную душу. Любое разрушение языка, в частности, его сужение до уровня блатной «фени» – антинародно.
Только гармония способна возвысить душу человека. В основе величайших творений литературы – высокая гармония, это особенно ярко видно на примере поэзии. Пушкин по сей день и, наверное, на долгие времена – недосягаемая величина именно благодаря возвышающей силе гармонии стиха в сочетании с его простотой.
Подводя итог, скажу: будущие основы литературы, поэзии – они же вечные основы незамутнённой культуры – нравственность, безграничность, гармония.