ВСЁ ЭТО БЫЛО БЫ СМЕШНО…
Представьте себе знакомую ситуацию: у вас в квартире лопнула труба парового отопления – и вода разливается по комнате, оставляя грязно-бурые разводы. Простой смертный безотлагательно вызовет «аварийку», устранит протечку и вытрет с пола образовавшиеся тёмные пятна. Совсем не так поведёт себя современный элитарный художник: ушлый да швыдкий, он увидит в случайном рисунке на полу не грязь, достойную швабры, а новую картину мира. Прорыв трубы обставит как знак свыше, некий прорыв в искусстве. Воспоёт гимн мутной воде, в которой только и могло родиться нерукотворное «творение». А напоследок выставит свой шедевр… нет, не на посмешище, а где-нибудь в центральной галерее, засиженной такими же элитарными искусствоводами. Пардон, искусствоведами.
Насквозь прогнившая «труба» социалистического реализма в конце 1980-х годов окончательно лопнула – и, сдерживаемая прежде тоталитарным режимом и скрытая до срока, дурно пахнущая грязь фонтанирующим потоком ринулась в дом русской культуры. Я ни в малейшей степени не склонен романтизировать советский период русского искусства, отмеченный фальшью идей и образов, а то и прямым пособничеством бесчеловечной власти. Но подлинный расцвет агрессивного духовного невежества стал возможен только после победы оквадраченных разрушителей культуры. На рубеже XX–XXI веков поддержанная на высшем государственном уровне идеология постмодернизма насаждает противоестественные, бездуховные «ценности».
Столетие тому назад многие «яйца Фаберже» воспринимались не как вершины ювелирного дела, а как образцы пошлости в искусстве. Но была убита царская семья Романовых – и рыночная стоимость «яиц» баснословно увеличилась. Коллекционеры развернули рекламную кампанию, «подключили» критиков, музейщиков – и через некоторое время заурядное перешло в разряд гениального. Ну, в самом деле, не может же обычная пошлость стоить миллионы?!.
В живописи тот же «яичный» эффект прослеживается в отношении большинства «запрещённых» в советское время художников – от авангарда начала XX века до андеграунда времён распада развитого социализма. Упомянутый в иллюстрации к статье Казимир Малевич кроме «Чёрного квадрата» написал ещё много разной геометрии – и ведь «раскрутили» коллекционеры всех этих «разноцветных мужиков», подняли-таки цену пустышки до неприлично высокого уровня. Не меньшей коммерческой жилкой обладают и невольные тёзки автора статьи – «митьки». Ими удачно найден яркий, «продаваемый» стиль, понятный любому умеющему читать надписи «Тхе Беатлез», «Пиво», «Работа не волк»…
На обложки современных художественных альбомов как сопоставимые творения помещаются репинский портрет Льва Толстого и «Башня» Татлина. Новое здание второй сцены «Мариинки» названо не архитектурной провокацией против Санкт-Петербурга, а лучшим проектом. На полном серьёзе ведутся разговоры о величии шемякинского памятника Петру Первому. И не важно, что руки у монарха «паучьи», – это такой творческий порыв изображён, понимать надо!.. Так и хочется добавить: блин! Хотя, может быть, потомки ещё скажут спасибо Михаилу Шемякину… за то, что милостиво не удлинил какую-нибудь важную часть Петровского тела, наступил на горло собственному художественному фалло-стилю.
Инициированная «сверху» бескультурная революция, к сожалению, породила своих героев во всех видах искусства.
В театре на главные роли выдвинулись те, кто ради европейской известности готов унизить Россию, выставить на посмешище её духовный уровень – здесь бесспорную пальму первенства удерживает Лев Додин. За ним «тянутся» режиссёры меньшего дарования, например призванный из Москвы в «Александринку» Валерий Фокин, устроивший настоящую драматическую вакханалию из произведений Гоголя и Достоевского. Апофеозом наступления разрушителей стало проникновение в Большой театр «Детей Розенталя». Эти отпрыски никогда бы не появились на главной сценической площадке России при Владимире Васильеве, а теперь – пожалуйста, играйте на здоровье, пока санитары подержат ваши смирительные рубашки…
Положение дел в кинематографе и вовсе можно выразить почти пушкинскими строками:
«Ночной дозор» струит позор,
Шумит, гремит госфильмовздор.
Если подобная низкопробная «дозорная» муть считается главным достижением отечественного кино последнего времени, значит, мы живём действительно в последние времена кино-культуры. И тогда бессмысленно поднимать голос против удручающих мыльных опер, многочисленные арии-серии которых заполонили телеэфир. Это – те же убийцы русского искусства, только не одиночные, а серийные.
Близким к похоронному следует признать положение дел и в литературе. Да, «последние из могикан», такие, как Василий Аксёнов, ещё сопротивляются напору чертополоховой поросли. Но апокрифичные ведущие официальных литературных гостиных ничтоже сумняшеся называют писателем Эдуарда Лимонова, поэтом – Дмитрия Пригова… Свежее подтверждение целенаправленности политики разрушения словесности – состав российской делегации на Парижской книжной ярмарке 2005 года. И если затасканный по заграницам, давно исписавшийся поэт Андрей Вознесенский хотя бы действительно имеет заслуги перед литературой, то включение в официальную делегацию Владимира Сорокина – наглый вызов настоящей русской культуре.
Всё это и вправду было бы смешно… Но с болью и сожалением предрекаю: если наступление разрушителей не удастся остановить в ближайшее десятилетие, то духовный уровень новых поколений русских людей будет отвечать не идеалам высокой культуры, а предпочтениям ироничного Уинстона Черчилля: «Я люблю свиней. Собаки смотрят на нас снизу вверх. Кошки смотрят на нас сверху вниз. Свиньи смотрят на нас как на равных».
P.S. Некоторые коллеги по писательскому цеху были возмущены тем, что автор не воспользовался общепринятым эзоповым языком, а напрямую назвал имена. Но ведь упомянутые «деятели искусства» действуют не менее откровенно. В культуре имя – не просто звук, а символ определённого явления. И не вина автора статьи, что названные имена имеют все шансы по прошествии безвременья стать несмываемыми символами отечественного бескультурья.