Татьяна СОФИНСКАЯ
(Санкт-Петербург)
|
* * *
Какие нынче ночи в ноябре –
Бездонные, с седыми облаками…
Беззвучно тени ломкими крылами
Стучат в фонарь янтарный во дворе…
И город, в тонком кружеве снегов,
Ждёт знаменья чернеющего следа,
Бесспорного свидетельства побега
Из холода заброшенных домов…
И отражённый свет на серебре
Оконных луж – проходит вереницей,
В нём оставляя призрачные лица,
Как жертвенную дань на алтаре…
Какие нынче ночи в ноябре!
Кто создал их для сумрачных душою?!
Когда и жизнь – занятие пустое,
И не уйти, в никчемности прозрев…
Но как же остро хочется любви!
Не той любви, безгрешной и наивной,
Другой! – безжалостной, неторопливой,
Сжигающей чужие корабли.
Какие нынче ночи в ноябре…
Сны
Зимней ночью тяжко спится…
Под серебряной луной
Вяжут из снежинок спицы
Тонкий полог ледяной…
И мерцающие блики
Разбежались по лесам,
И таинственные лики
Путешествуют по снам…
Мастерица-кружевница
Шепчет в нити наговор,
И летит по ветру птица
Прямо на широкий двор…
Поутру следы сочтутся –
От ворот и до крыльца,
А в зеркальной влаге блюдца
Обод вынырнет кольца…
Будут косы заплетаться,
Будут платье вышивать.
Перечитывая святцы,
На любимого гадать…
Закат
В багровой заводи на небе
Пророчат птицы не о хлебе –
Они кровавой жатвы ждут.
В предчувствии застывший Город,
Забывший смертный хлад и голод,
Но помнящий державный кнут.
Проходят дни, проходят ночи,
А душу сожаленье точит
О невозвратности потерь…
И судный час всё ближе… ближе…
И алым цветом метит крыши
Возмездия бесстрастный зверь…
По улицам туманным – лики,
И взглядов полуночных блики,
И шёпот… шёпот, как песок…
Чуть шелестит неспящий ветер
О мгле печали и о свете,
О тех, кого забыть не смог…
* * *
Хочу туда, в тот светлый тёплый день,
Когда познания черта – за горизонтом,
Когда ещё ни ангелом, ни чёртом
Не назову привязчивую тень…
И на руках пыльцою золотой
Несбыточных желаний тлеют пятна,
А на губах пастилкой свежей мятной
Лёг поцелуй, не познанный тобой…
Как ощутить бессмертие на вкус?
Лишь прошлого нечаянная милость
Подарит вновь наивности искус…
И кажется мне – то сейчас простилось,
Что непрощённым я нести боюсь,
А мне такое даже и не снилось…
* * *
Ты знаешь, я не попрошу
Твоей любви в пылу безумном.
И разума бездонный сумрак
Зарёй надежд не сокрушу.
Ты видишь – я совсем не та.
Во мне нет ни тепла, ни света,
Ни сожалений, ни ответа…
Лишь колкие кусочки льда.
И это даже хорошо!
Теперь и мне не будет больно –
Давно умершего довольно,
Чтоб не желать того ж ещё.
Забудь, прошу, и не ищи
В пустой сокровищнице тела
Той птицы, что летать умела.
Там нет её, уж не взыщи.
Ночное
Стук за окном, а мне примнилось,
Что кто-то вышел за порог…
И выпил зимней ночи стылость,
И загрустил, и занемог,
Забрёл в неведомые дали
Своих бессонных тёмных грёз…
Но вкус их призрачный познал ли,
Иль сам себе зачёл в упрёк?..
Невразумительно и глухо
Звучит стихов речитатив,
Шаги размеренно и сухо
Сверяют ритм, про сон забыв…
И там, за окнами, неспящий
Всё так же прячется во тьме…
Из нас двоих – кто настоящий?..
И кто сейчас живёт во мне?..
* * *
Капелью водосточных труб
Звенит дождей многоголосье –
Неумирающая осень
Вступила в новогодний круг.
Как Золушка без волшебства –
Одета в гордость и заплатки…
Она мечте заветной платит
Отчаяньем… пока жива.
Ещё чуть-чуть – и занесёт
Её следы слепая вьюга,
И сна последнего лачуга
Захлопнет ледяной свой рот…
Но это только может быть.
Пока она ещё прекрасна,
К судьбе несчастной безучастна,
Ей просто нравиться парить…
Ночь… Нева…
Нева – как вспаханное поле…
Так просто выйти босиком
И пробежать легко и вольно,
И кануть в глубь её зерном…
Уснуть и грезить пробужденьем,
И слушать голос тёмных вод,
И шёпот трав, и песнопенья
Ветров, ведущих хоровод…
И раствориться в этой взвеси
Из отражений и песка,
Утратив ощущенье бездны,
На мир глядящей свысока…
Исчезнуть… стать водой и светом…
Иль облаком, чей путь неведом…
* * *
Белой ночи узорчатый полог
Растянул надо мной щедрый май,
Развернул коробейником ворох:
Всё что хочешь – смотри, выбирай…
Хочешь – алые ленты заката…
Или серьги тугие бери,
Изумруды весеннего сада
И янтарные бусы зари…
Ничего для любимой не жалко!
За один поцелуй отдаёт,
За восторженно-сладкий и жаркий,
С ароматом наполненных сот…
* * *
Санкт-Петербург – забытый Храм,
В котором ночь сжигает свечи,
А свод высок, туманно-млечен,
И фресок тайны по углам…
О колоннады бьётся звук
Шагов летящих, невесомых…
На витражах видений сонмы
Пророчат будущность разлук…
Но золотом горит во мгле
Луч света и рождает слово,
В котором доля есть святого,
Что Храм построит и во мне…
Ты, я и дождь…
Закрыв глаза, потрогать дождь…
Почувствовать: живой… колючий…
И ощущение озвучить,
И осознать – ты не поймёшь.
Он словно я, он будто ты…
Он существует в миг полёта…
На память мне осталось фото –
Ты, я и дождь из пустоты…
Уйти за ним, забыв про всё…
Им пропитаться, пить и слушать
О том, как всё могло быть лучше,
В интерпретации Басё…
И рисовать за ним вослед
Свои следы на стёклах мутных…
Ах, быть дождём совсем не трудно,
Когда тебе не много лет…
И серебро не седина,
И капли на губах не слёзы –
Они каприз, изыски позы,
Которыми грешит весна…
Позволь мне быть твоим дождём…
Февральский свинг
Санкт-Петербург в пуху туманов спрятан,
Дыханьем греет снулый невский лёд,
Клоки промозглой серой снежной ваты
Упрямо, по-мальчишески, жуёт.
Прокашлявшись на тротуарной плитке,
Он форточными стёклами блестит.
И ждёт, что солнечный зайчонок прыткий
Опробует капель кариатид…
Дождям весенним тающие лужи
Старательно показывают дно.
И блёклых уличных растяжек блузы
Циклоны треплют страстно на рядно…
Дворовый мир предмартовски контужен,
Заброшено подвалов барахло.
И учат бессознательные души
Любви земной простое ремесло…
