Татьяна КРЫЖАНОВСКАЯ
(Ленинградская обл.)
|
* * *
Лиловая мечта и ласка неземная…
Рождение стихов в предутренней тиши…
Ты только намекни. И я тебя узнаю.
И почерк рассмотрю задумчивой души.
Ты новью для меня стань вдруг и неизбежно.
Ты не звезду достань – найди мне эдельвейс.
Возьми меня в любовь. Зови светло и нежно.
Скажи – когда туда ближайший рейс?
* * *
А если при встрече не будет признаний?
Ты скажешь: «Они не нужны, не печалься.
Тебя понимаю без лишних гаданий».
А я умираю под музыку вальса.
А я романтична, порой одинока.
И лишь ветерок что-то шепчет умело –
В дыхании ветра, в надежды потоках
Рождается нежность незримо, несмело.
Луч солнца в окошко взглянул – и улыбка
Моё озарила лицо без причины.
Быть может, была наша встреча ошибкой?..
Я, видно, колдунья… А ты ведь мужчина!
* * *
В твоём плену так сладко мне поётся!
В твоих лучах раскрыться суждено.
О, как же сердце, изнывая, рвётся! –
К тебе стремясь, волнуется оно.
Желаний час прекрасен будто вечность
И даже спорит с нею неспроста.
И безрассудность славлю, и беспечность,
В тебя вникая с чистого листа!
* * *
С тобою жизнь становится полней,
Безликих дней тревогу забываю.
И яснозвучье нежности твоей
В тебе, желанный, снова открываю.
Родство сердец понять не суждено –
Лишь воспевать отныне и вовеки…
В святые гимны просится оно,
Нас погружая в чувственности реки.
Объять порывов трепетную суть,
Проникнуть в тайну чуткого мотива
Своим стихом смогу когда-нибудь
Неутолённо, ласково, игриво.
* * *
Нежности прелюдия… Нежные слова.
Отчего так кружится нынче голова?
Может, заколдована я тобой сполна.
Лунная рапсодия в ласке мне слышна.
Прикоснись мелодией – милый и родной…
Лучезарным трепетом ты всегда со мной.
Несказанно бережно окружи теплом –
Исцели души моей ледяной надлом.
Радость беспредельная пусть всего лишь миг.
Что со мною делаешь?.. Стон. Блаженство. Крик!..
* * *
Быть растревоженной тобой
И покорённой безвозвратно!..
Тебя окутывать мольбой
И ворожить тысячекратно.
Зарницей судеб в вышине
Растает боль вчерашней стыни…
Стань откровением во мне –
Моею кроткою твердыней.
* * *
В тёплую сень акаций
тянется сердца нить.
Сложность моих вибраций
сможешь ли уловить?
Вдруг я тебя искала?
Дай же к мечте прильнуть…
Грусти вселенской мало,
чтоб описать мой путь…
Грёз паутинки снятся –
образы светлых лет.
С ветром хочу обняться,
детство собрать в букет.
Пусть дорогие лица
в твой постучатся сон.
Пусть и тебе приснится
счастья хрустальный звон…
Мир бесконечной веры,
где снова радость пьём.
Будем любить – без меры!
Песню добра споём!..
Грёз паутинки снились…
Вещим казался сон…
Мы навсегда простились
под колокольный звон.
* * *
«Ты и я» – развенчалось… Рассыпалось… Раз! – и развеяно.
Разве можно разлуку разящую мне пережить?!
Разлетелось в осколки. Разбилось, распалось растерянно.
Ты и я… Так тревожно и больно разорвана нить!
* * *
Порою страшно ворошить
Былых мечтаний отголоски.
Нам друг без друга дальше жить,
В стихи вплетая боль неброско.
Штрихом умелым нанеси
Тоску по прошлому смиренно.
На миг былое воскреси
Непринуждённо, вдохновенно.
И, может, кто-нибудь споёт
То, что стихи нам рассказали.
И дрогнет в чьём-то сердце лёд…
Исчезнет вместе со слезами.
* * *
Искать тебя в других и не узнать ни разу.
Лишь мысленно тебя вдруг обрести.
Сплетенье грёз в смятении найти,
В стихах своих спасительные фразы.
В изысках слов забыться отчуждённо.
Но как душе вернуть былой покой? –
Ещё живёшь во мне, немножко мой,
И чувству вслед вздыхаешь удивлённо.
* * *
Предвижу ясно – ты опять со мной.
И чем тебе скучнее эта тема,
Тем уязвимей кажется покой.
«Ты только мой» – звучит как теорема.
Войдём вдвоём в молитвенность стиха…
Ты мне ещё о многом не поведал…
Пусть не вернуть нам таинство греха,
Любви ушедшей радости и беды.
Я часть тебя тебе не возвращу.
Лишь потому ты смотришь с изумленьем,
Когда шепчу тебе «не отпущу»…
И отдаёшь себя мне со смиреньем.
* * *
Заворожённо, трепетно и страстно
В твоих руках предчувствием томлюсь…
Отрадно знать, что жажду не напрасно!
Но этой встречи всё ещё боюсь…
В тебе я растворяться начинаю…
Тобою жить и больно, и легко…
Люби меня, любимый! – заклинаю…
Пари со мной над смертью высоко!
* * *
Я странник земной. Я уйду в мир иной,
Планету покинув, но прежде
Я смехом искристым, звенящей весной,
Мечтой наслажусь и надеждой.
Улыбками солнца, дождём проливным
И радугой, в небе застывшей…
И взглядом твоим – неизбежно родным.
И песней, меня повторившей.
* * *
Оробеть от желания вникнуть в извечные таинства.
Застонать оголтело, скрываясь в оранжевом пламени.
Между жизнью и смертью поставив однажды знак равенства,
Затеряться без памяти, чтобы судьба не нашла меня.
Измождённого окрика вовсе не слышать в отчаянье,
С оголёнными нервами сделав прыжок в неизвестное,
Между мной и Тобой прочертив наугад расстояние.
Но душе заплутавшей – о встрече молиться уместно ли?
* * *
Хочу прозреть для света Твоего,
Дающий благо чудом осиянным!
Не умолкает истин торжество,
Чтоб воскресать душою покаянно.
Твержу: «Помилуй!..» Слёз не удержать.
И обретаю веру для полёта.
И словно бы нисходит благодать
Для сердца горней точкою отсчёта.
* * *
Скажи, поэт, какою главной тайной
Свои стихи умело ты творишь?
Какой мотив задумчиво, печально
Рождённым словом разрезает тишь?
Поэт покорно всматривался в небо.
Затем вздохнул, слезу смахнув с ресниц:
«Я превращаю в чудо даже небыль.
Слова я превращаю в стаю птиц…»
* * *
Я жду тебя в молитвенной тиши,
Где царственное нежится мгновенье.
Приди ко мне, святое вдохновенье,
И музыкой коснись моей души.
В гармонию волшебную влеки
Чарующе, внезапно, исступлённо.
И дрожь благослови моей руки.
И сердце, что трепещет удручённо.
* * *
Вехи моей судьбы не отсчитывай.
Исповедь ворожбой не испытывай.
Что для поэта доля печальная?
Песня его звучит величальная.
Радуют сердце рифмы, созвучия.
В мир позовут высокого чаянья…
Строки мои живут неприкаянно.
Льются в мелодию томно-певучую.
Сколько им жить на свете отмерено?
Чьё бередить сознанье беспечное?
Пусть отлетят в пространство растерянно –
Землю умоют вопросами вечными.
* * *
Какая власть отмерена словам!
Меня влечёт к вершине ликованья!
Как будто тайный мир открылся нам –
И небо чутко внемлет упованью.
Задорно, радость пылкая, звучи –
Весенним гимном, нежностью бессонной.
О Муза! Возвышайся! Не молчи
В ночи моей – задумчиво-бездонной.