Дмитрий Николаевич Киршин

писатель, учёный, общественный деятель

27 октября 2010 года.

Заседание № 202 секции поэзии РМСП в концертном зале Санкт-Петербургского Мемориального музея-квартиры Н.А. Римского-Корсакова.

Ведущий заседания – Е.П. Раевский.
Присутствовало 67 человек.

Людмила МИТРОХИНА
(Санкт-Петербург)


*  *  *

Прибила жизнь к трамвайному кольцу.
Я не пойму – конец ли то, начало…
Трамвайный скрежет дёрнулся к лицу,
Знакомый звон разнёсся вдоль причала.

Дверь с грохотом сомкнулась за спиной,
Отрезав шлейф навязчивых печалей.
И все, с одной трамвайного судьбой,
По рельсам покатили мимо далей.

Кондуктора, как сотню лет назад –
Озябшие, с потухшими глазами,
И вялых лиц качающийся ряд
В путь провожают псы
с поджатыми хвостами.

Объяла пустота. Приник покой
К глазам усталым. Греются ладони
Слабеющим теплом и неземной
Мечтой далёкой, где луга и кони.

Под стук и лязг ржавеющих колёс,
По кругу номерному вечность мчалась,
Мелькали в окнах тысячи берёз,
Волной размеренно трамвай качало.

Опять кольцо. Знакомый поворот.
Я не пойму, куда ведёт дорога…
Мой голос слаб, и мозг мой изнемог,
И вечность кружит чайкой у порога.

*  *  *

Всё временно. Лишь пустота
Ждёт вечно за углом.
Всё не моё – даже глаза,
Смотрящие в потом.

Мне просто дали подержать
Мой дом, луну, ветра.
И в вечность дали поиграть,
Застыв в глазах кота.

Мне разрешили постоять
В чужом саду до тьмы.
Потрогать небо, полетать,
Погладить все холмы.

И плыть в водовороте тел,
Скрутившись, как они,
В бездушном вихре серых дел
С ухмылкой сатаны.

Отнимут всё и насовсем,
Что выпало в пути.
Я руки разожму затем,
Чтоб в пустоту уйти.

*  *  *

Мой сад бомжей, собак приблудных
У Тройки пьяных кутежей
Замкнул круг суеты безумной
Листвой моих осенних дней.
Воспоминанья шаг за шагом
Собачьей верною тропой
Опустошили душу ядом,
Обдав холодною тоской.
Как странно, что на всей планете
Роднее нету уголка…
Скребут лопаты на рассвете,
Со снов слетает шелуха.
Чужие лица, словно мебель,
Прожившая со мною век,
Сидят всё там же. Выпал жребий
Нам разделить закатность лет.
Под кроной вымершего сада,
В тисках потрескавшихся стен,
Я ощущаю радость ада,
Печаль грядущих перемен.

*  *  *

Влажной кистью акварельной
Пробую цвета –
Небо трону серой пейной,
Охрой жёлтой с умброй жжёной
Облака.

Розовым хинакридоном
Сделаю просвет.
Окись хрома ляжет домом,
В окнах
Кадмия лимонный
Яркий свет.

Кобальт синий станет тенью
Парков и садов.
В тон оливковым растеньям
Ляжет краплак красный светлый
Комнатных цветов.

Грусть нейтрально-чёрной краской
Полоснёт пейзаж.
Фиолетовой раскраской
Лягут миражи и сказки
В этот вернисаж.

Дни рубиновые, где вы?
Льёт ультрамарин
Свет ночной бессонной девы
В город-исполин.

*  *  *

Окна – взгляд печали вечной
Стиснутых впритык домов,
Крик немой и бесконечность
Глубины былых веков…

Окна – путь бессонной мысли
В высь к мерцающей звезде…
Отраженье жизни кислой
На стеклянном полотне.

Окна – звон надежд разбитых,
Нетерпение ветров,
Стужа вечеров, убитых
Одиночеством без слов.

Окна – свет надежды робкой
Неприкаянных во мгле,
Стук тревожный, жест неловкий,
Зов к неведомой судьбе.

Окна – грусть и радость встречи,
Блики пламенной свечи,
Свет во мраке бесконечном,
Жизнь – невзгодам вопреки.

*  *  *

Древо Жизни вьётся с неба,
Корневища за луной.
Из космического чрева
Ветви тянутся за мной.

Я, как лист, держусь за ветви,
Жмусь к спасительной земле,
Превращаясь незаметно
В ствол с корнями в млечной мгле.

Души предков дни листая,
Манят к призрачной звезде,
Листья шелестят играя,
Кровный путь столбя судьбе.

*  *  *

Не вырвешь с мясом то, что стало плотью,
Что стало сутью вопреки векам.
Жизнь – словно конь, бегущий иноходью,
Относит всех к единым берегам.
Кто водит нас железною рукою
По виденным потусторонним снам?
Душа моя бессмертна древним строем,
Путями кровными, ведущими во Храм.

*  *  *

Осень дней плетёт воспоминанья
Отгоревшею златой листвой,
Рассыпая по ветру признанья,
Прах тревог, безвременный покой.
Разлетелись годы, словно птицы
Из гнезда в заоблачную даль.
По ночам я вижу в небе лица
Между звёзд. Глубинная печаль
Тянет в высь тоскою лебединой,
Разрывая связь живых времён,
Я парю в той стае белокрылой –
От земли в ушах остался звон.
Там, в бессмертном звёздном хороводе,
В бестелесной Мировой Душе,
Ждут меня. Костры во мгле разводят
Лица светлые в небесной парандже.

*  *  *

Я – женщина города мёртвых царей,
Гранита и мраморных ног,
Я – женщина города дикарей,
Революционных сапог.

Я – женщина хмурых домов взаперти,
Дворов проходных в никуда.
Я – женщина сумок и толчеи,
С мозолью больной навсегда.

Я – женщина ржавых трамвайных карет,
Кирпичных отравленных труб.
Я – женщина женщин, встающих чуть свет,
И недоцелованных губ.

Я – женщина всех заблуждений в пути,
Обманутых снов, острых слов.
Я – женщина с диким упорством в груди
И взглядом полуночных сов.

Я – женщина чада кухонной плиты,
Смердящей, как старый завод.
Я – женщина вовсе не вашей мечты,
Изнанка я – наоборот.

Я – женщина женщин с лицом изнутри,
С тенями прилипших забот.
Я – женщина женщин горящей души.
Мы – звёзды, а всё – небосвод.

Публикуется по буклету: «Заседание № 202 секции поэзии РМСП. Людмила Митрохина. СПб., 2010». Составление и компьютерное оформление буклета – автор

Предыдущий автор <Все заседания> Следующий автор