Юлий ТАГЕР
(Санкт-Петербург)
|
Охота
Держите крепче, руки,
Законную добычу,
Не сбиться чтобы в муке
Быку с дороги бычьей,
Несите верно, ноги,
Как тёлку до сарая –
Медведя до берлоги,
Сквозь тернии раздрая.
Труби, загонщик, ноту!
Открыт сезон охоты –
Пусть конь, вздымая боком,
Столкнётся с вепря роком!
Клыки, дерите вены,
Рога, крушите стены,
И ведьмы над кострами –
Куритесь в фимиаме!
Играй, Сатир, на дудке,
Скули, кобель, под будкой,
И, с дьявольской улыбкой,
Пусть делят кошки рыбку…
И в этой круговерти
Восстанет жизнь над смертью,
За кругленьким оконцем,
На трёх китах, под Солнцем!
* * *
Под каблуком скрипит мороз,
Деревья – как невесты…
Зачем же прах разбитых грёз
Овеял это место?
Бессонница
От бессонниц лекарство – сон –
До взаимности двух сторон,
От порога дорога – ночь…
Если свет до сих пор невмочь,
От отравы поправа – яд…
До исхода похода в ад,
От судьбы до судьбы – пролёт…
До поры, что мосты сведёт,
От моста до моста – волна…
С той поры, как душа полна.
А душа и во сне кричит –
О бессонной волне в ночи…
* * *
В тихом омуте черти водятся,
В тихой заводи – лилий цвет,
Мне опять понимать приходится,
Что без света и тени нет.
С каждым шагом опять всё заново,
В каждом омуте заводь лет –
Лишь была бы душа, как зарево,
Где пожарища нынче нет.
Равномерность
Ни кумиры, ни провидцы,
Ни мудрейшие из мудрых
Не сотрут старенье в лицах,
Не вернут златые кудри…
Ни мелодии, ни сказки,
Ни прекрасные балеты,
Ни затейливые маски
Не вернут зимою лето.
Ни красивая личина,
Ни младые чьи-то годы
Не спасают от кручины –
От любви, где нет восхода.
Ни почёт, ни долг, ни верность,
Ни сердечное участье
Не нарушат равномерность
Ускользающего счастья.
Ни талант, и ни богатство,
Ни души как будто святость –
Не спасут сердца от рабства,
Где господствует предвзятость.
Загадки снов
Загадки снов,
Под трепет век,
Смиряют ураган,
Беззвучье слов
Теченьем рек
Уносит в океан…
Переплетенья слов во снах
Скрывают тайны грёз,
Когда в крови бурлит весна
Осадком зимних слёз…
И дрожь ресниц в предгрозовом
Затишье бурных слов
Нежней, чем зыбкий произвол
Забытых грустных снов.
Корабль искупления
Омываемый всеми морями,
Тучеклоко вздымающий флаг,
То скрипя, то слепя фонарями, –
Ты восстал – как над бездною шаг.
Омываемый пеной столетий,
Овеваемый прахом шагов,
Ты упрям, и невинен, и светел,
И летуч – как посланник богов.
Проявляя свои очертанья,
Ты привидишься где и кому?.. –
Необуздан, как чёрта метанья,
И не узнан уж потому…
Ты, корабль искупления ада,
Рассекая собою волну,
В ослеплении Солнцем и градом
Никогда не забудешь Луну.
Омываемый пеной рождений,
Овеваемый прахом дворов,
Ты романтик смертельных видений
И философ забытых миров.
Твой дымящийся млеком фарватер
Протянулся сквозь все времена –
Он душе навсегда alma mater,
Как взметнувшая звёзды волна…
Раздираемый всеми ветрами,
Порождающий свежесть и прах,
Ты, как пена, увенчан утрами –
И, как призрак, извечен в ночах.
Возможно ль найти себя заново?
Возможно ль найти себя заново,
С безгрешною юной душой,
Большой ли мудрец восстанавливал
Свой пройденный путь небольшой?..
Куда же попрятались музы,
За кем память детства ушла,
Кого за Горгоной-медузой
Возмездия кара нашла?..
Возможно ль найти себя заново?
Себя возлюбить – всех труднее,
Лишь Богом всегда долгожданного
И, может, любимой своею.
Молитва
Добрый Ангел, мой Хранитель,
Я и ныне твой проситель,
Помоги мне быть собой
И своей идти судьбой.
Ни святошей, ни злодеем,
Ни пустышкой-лицедеем,
Не за деньги, не за честь
Мне мой крест по жизни несть.
Не за страх и не за жалость
Я грешил по жизни малость –
Я искал свою любовь,
Да не в глаз, а только в бровь…
Помоги найти дорогу,
Не плутала чтоб пирога
В океанских бурунах
И под Пасху – «на блинах».
Помоги мне, грешному,
По пути по вешнему.
Мороки
В душном облаке
Опостылевшей
Неприкаянности
Веют мороки
Обессилевшей
Неутаенности,
Субтропической
Мысленной
Жизненности
В утопической
Жизненной
Видимости,
В обездоленности
Врачующей
Притягательности
Обезболенностью
Тоскующей
Обязательности,
Шарят шорохи
Волоокой
Утопичности –
Веют мороки
Одинокой
Личности.
Мери
Вот моя когтистая зверюшка
Замурлычет, жмуря зоркий глаз,
Ты моя последняя подружка,
Изменяй мне сколько хочешь раз.
Ты, как веер, усики топорщишь
И, на шёпот ушки навостря,
Никогда свой чёрный нос не морщишь,
На меня, несчастного, смотря.
Ты моя пушистая зверюшка,
Стулья искогтила в пух и прах,
Ты не знай, певучая подружка,
Голод, одиночество и страх.
Яд
Когда-то блёсткая наяда
Меня питала хлёстким ядом,
Но сгинул блеск её очей –
И берег мой теперь ничей…
Ничей, как я, опустошённый,
Цветущей свежести лишённый.
Как жаль, что я не Посейдон,
Я был бы ей достойный дон,
Хотя для этой жалкой мести –
Уж слишком много было б чести.
Телефон
Телефон – как сигнал о чуде,
Я Вас слушаю, слышу – вяну,
Ну, зачем, при такой остуде,
Чудесам доверяться стану?
Телефон – будто трос парома,
Я звоню, хоть идти недалече,
Я звоню – нет тебя дома –
Хоть и был договор о встрече.
Телефон – словно зов обмана,
Я поглубже запрячу душу,
Был на Лете паром – и канул…
Обездолив две части суши.
