Дмитрий Николаевич Киршин

писатель, учёный, общественный деятель

9 апреля 2007 года.

Заседание № 139 секции поэзии РМСП в концертном зале Санкт-Петербургского Государственного музея театрального и музыкального искусства.

Ведущий заседания – Д.Н. Киршин.
Присутствовало 45 человек.

Евгений АНТИПОВ
(Санкт-Петербург)


Пророк

Очень кстати (ибо зол
объявили, что отмен
гармонист, не молодой
театрально распахнул

Улыбался, только был
Да гармошку на груди
И что сбудутся мечты,
Врал, конечно же, но как

Рисовал, что станет жизнь
лишь бы разум, да хотя б
лишь, Россия, покажи
Да хотя бы свой простой

Эй, огромная страна,
Эх, «Священную войну»
Как когда-то пред Ордой,
на смертельный поднимись

Прояснялись у девиц
люди хмыкали. А он
если встанем – всё трава-
если вместе – то и Свят

Сколько ж, милые, всё дань,
Встань, огромная страна,
И ответила страна:
хорошо сказал, садись,

Но с глазами, как в суде
словно вкопанный, умолк.
взглядом медленным обвёл
ткнул окурок и ушёл

зал –
две),
сам,
дверь.

бел.
рвал.
пел.
врал!

– ах! –
ум,
взмах!
бунт.

встань.
спой.
встарь,
бой.

рты,
вслух:
трын,
Дух.

дань?
эй!
да,
пей.

зек,
Он
всех,
вон.

Гамлет

Да, как звуки флейты, прост
и, как флейта, я премудр
предложи мне сталь прямую
подниму и за Гертруду

Раз предписано – пусть так,
там, вне тысяч. Истерично
не делил на цифру свой
Видишь, и не прикоснулся,

Сорок тысяч прикасались:
Где нам встретиться с
(Я же дал тебе и парус,
даже звёзды, хоть и не

Значит, встретимся в долине
ты меня узнаешь из-
и смутишься. Может быть.
всё же принцем довожусь,

и премудр,
и прост:
– приму,
свой тост.

остаюсь
с листа
абсолют.
не стал.

сестра…
тобою без них?
и снасть,
объяснил.)

теней:
далека
Я тебе
как-никак.

Офелия

Старый век простирается океаном
ледяным, неприкаянным, окаянным.
Мы стоим, соответственно, леденеем.
Лишь одни птицы-сироты пролетели.

Небеса и не сжалились, только сжались.
Вот и мы кораблей своих не дождались.
Оглянись, только медленно, милый Гамлет,
и смотри: там, за белыми, за снегами

новый век входит клоуном странно рыжим,
мельтешит, провоцирует нас, а мы же
будем жить, словно ангелы в мире этом –
без страстей и вне времени. Над сюжетом.

Фидиппид

Я бежал: копыта! кентавр!
Скольких же Арес раскидал?
Сколько же голов? – сколько шей:
двести наших, тех тысяч шесть.

Солнце наверху. Снизу пыль.
До Афин мильон душных миль.
Всё же мы врага по рогам!
…Только б устоять на ногах.

Сможешь ли, не сможешь – смоги.
Я сегодня тоже Ахилл.
Нашей славе в тосте греметь!
Я – посланник. То есть Гермес.

Мне из точки А в точку Б.
Я один, но с поля побед.
Море там. И там Маратон.
…Жив ещё, дышу белым ртом.

Солнце, а над ним облака.
День уходит вниз. Но пока
солнце золотится – как щит, –
надо сообщить. Сообщить,

что отныне песне конец –
мы сломали персу крестец!
Воля Зевса! Мы победи…
Воля – Зевса. Сердце – в груди.

Рёбра от дыханья дрожат…
До агоры я добежал!
…Только застонал нараспев,
ничего сказать не успел.

Одиссей – Телемаку

Ты вырос и, моё дитё,
силён, как Дорифор.
Теперь пойдёшь своим путём,
а жизнь путём реформ.

И не гневи её, судьбу,
обжегшись молоком,
и пусть покажется, что путь
какой-то не такой.

Воздвигнув чудо из семи,
всё обратишь в ничто –
ты для того пришёл в сей мир.
Таким, как есть, пришёл.

Встречая пепел на пути,
на брачном ложе – ложь,
найди себе свой позитив,
найди и приумножь.

Мир пред тобой, ваяй. Воюй
умно и без меча –
триумф на улицу твою
придёт. Но не сейчас.

Перенесёшь любовный шок,
дефолт перенесёшь –
ты для того в сей мир пришёл.
Вот, собственно, и всё.

Пуссен

…И Колхида. Как лихо раскрылась!
Вакханалия складок и нимф.
А у вас – дни недели да сырость.
И ни грамма гармонии. Ни.

Эта жизнь, эта ваша, потомок,
динамична, но очень проста.
Миф стократно мудрее – потрогай –
на моих голубых холстах.

Пусть один. И не всадник, не воин.
Праздный Янус, расту пополам.
…Отпустите меня на волю –
к олимпийским кудрявым богам.

Траур истин и жизни бравада,
эти лавры и лувры… Так вот,
мне от вас ничего не надо.
Извините, совсем ничего.

Старая песенка

Есть банальнее ли из поэзо-цитат,
чем в шипах диво-роза цветущей красы?
Только именно так она и цвела –
в ртутных капельках крупной росы.

Боже мой, смотрел, и как хороша.
Эти белые лопасти, нега, овал.
Пододвинув к лицу, я чуть-чуть дышал.
И – не трогал. Так рисовал.

Как послушно склонялась её голова,
ибо знала, рисунок – обитель её.
Я лишь брал росу языком, как фавн,
я ничем не обидел её.

Не боялся шипов, ликовала свирель,
и рисунок, да что там, настолько хорош.
…Но – ходи в лесу и рыдай, как эльф,
только розу свою не вернёшь.

Как во всякой сказке, луна и меч:
шёл, должно быть, романтик. Сорвал, унёс.
Да и можно ли розу в саду сберечь,
это вопрос, вопрос.

Эх, цветок, цветок, я молчу вослед
и живу без палитры, не трогаю лир.
…Это старая песенка, ей много лет,
я только её повторил.

Где-то путал сюжет, но по нотам сыграл.
У невинной у песенки умный итог:
будь ты эльф, будь ты сказочник, а выбирай –
рисунок или цветок.

Классические розы

Всё в моей отчизне просто,
где встают в единый ряд
и кумач, и пурпур розы.
И заря, заря, заря.

Где ещё прекрасны грёзы,
где гудит набат любви.
(О любовь! Бутончик розы
и к нему бокал «Аи»).

Подлость, подвиг, всё вслепую.
…За тебя, Россия, тост.
Где ж ещё бессильны пули
перед венчиком из роз?

И в стране моей, где слёзы,
будто звёзды, солоны,
всё не увядают розы,
всё витают соловьи.

И в финале нет вопросов.
Ведь всегда в моей стране
хороши и свежи розы –
предназначенные мне.

Летучий голландец

Без доказательств и причин,
беззвучный, как перо,
за гранью точных величин,
на рубеже миров

летит Голландец. Он фантом.
И всё-таки – летит!
Непостижимый как никто
и как никто один.

Неутомим и невредим,
изгой или бунтарь,
откуда и куда летит?
Откуда. И куда.

Прямолинейный, как беда,
и ветры нипочём.
Ничем твой вечный капитан
уже не омрачён:

когда забрезжит материк
и не охватит взгляд, –
то матерись не матерись,
но это не земля.

В краях иных идей, веществ,
средь эфемерных скал
что ищешь ты? Что вообще
в таких краях искать?

На выбор: слава, суицид,
любовь и просто жизнь –
но суетись не суетись,
а это миражи.

В твоём загадочном НИГДЕ
реален лишь полёт.
…Лети, Голландец, как летел.
И каждому своё.

Публикуется по буклету: «Заседание № 139 секции поэзии РМСП. Евгений Антипов. СПб., 2007». Составление буклета – автор. Компьютерное оформление буклета – Д.Н. Киршин

Предыдущий автор <Все заседания> Заседание № 140