Евгений АНТИПОВ
(Санкт-Петербург)
Пророк
Очень кстати (ибо зол |
зал – |
Гамлет
Да, как звуки флейты, прост |
и премудр, |
Офелия
Старый век простирается океаном
ледяным, неприкаянным, окаянным.
Мы стоим, соответственно, леденеем.
Лишь одни птицы-сироты пролетели.
Небеса и не сжалились, только сжались.
Вот и мы кораблей своих не дождались.
Оглянись, только медленно, милый Гамлет,
и смотри: там, за белыми, за снегами
новый век входит клоуном странно рыжим,
мельтешит, провоцирует нас, а мы же
будем жить, словно ангелы в мире этом –
без страстей и вне времени. Над сюжетом.
Фидиппид
Я бежал: копыта! кентавр!
Скольких же Арес раскидал?
Сколько же голов? – сколько шей:
двести наших, тех тысяч шесть.
Солнце наверху. Снизу пыль.
До Афин мильон душных миль.
Всё же мы врага по рогам!
…Только б устоять на ногах.
Сможешь ли, не сможешь – смоги.
Я сегодня тоже Ахилл.
Нашей славе в тосте греметь!
Я – посланник. То есть Гермес.
Мне из точки А в точку Б.
Я один, но с поля побед.
Море там. И там Маратон.
…Жив ещё, дышу белым ртом.
Солнце, а над ним облака.
День уходит вниз. Но пока
солнце золотится – как щит, –
надо сообщить. Сообщить,
что отныне песне конец –
мы сломали персу крестец!
Воля Зевса! Мы победи…
Воля – Зевса. Сердце – в груди.
Рёбра от дыханья дрожат…
До агоры я добежал!
…Только застонал нараспев,
ничего сказать не успел.
Одиссей – Телемаку
Ты вырос и, моё дитё,
силён, как Дорифор.
Теперь пойдёшь своим путём,
а жизнь путём реформ.
И не гневи её, судьбу,
обжегшись молоком,
и пусть покажется, что путь
какой-то не такой.
Воздвигнув чудо из семи,
всё обратишь в ничто –
ты для того пришёл в сей мир.
Таким, как есть, пришёл.
Встречая пепел на пути,
на брачном ложе – ложь,
найди себе свой позитив,
найди и приумножь.
Мир пред тобой, ваяй. Воюй
умно и без меча –
триумф на улицу твою
придёт. Но не сейчас.
Перенесёшь любовный шок,
дефолт перенесёшь –
ты для того в сей мир пришёл.
Вот, собственно, и всё.
Пуссен
…И Колхида. Как лихо раскрылась!
Вакханалия складок и нимф.
А у вас – дни недели да сырость.
И ни грамма гармонии. Ни.
Эта жизнь, эта ваша, потомок,
динамична, но очень проста.
Миф стократно мудрее – потрогай –
на моих голубых холстах.
Пусть один. И не всадник, не воин.
Праздный Янус, расту пополам.
…Отпустите меня на волю –
к олимпийским кудрявым богам.
Траур истин и жизни бравада,
эти лавры и лувры… Так вот,
мне от вас ничего не надо.
Извините, совсем ничего.
Старая песенка
Есть банальнее ли из поэзо-цитат,
чем в шипах диво-роза цветущей красы?
Только именно так она и цвела –
в ртутных капельках крупной росы.
Боже мой, смотрел, и как хороша.
Эти белые лопасти, нега, овал.
Пододвинув к лицу, я чуть-чуть дышал.
И – не трогал. Так рисовал.
Как послушно склонялась её голова,
ибо знала, рисунок – обитель её.
Я лишь брал росу языком, как фавн,
я ничем не обидел её.
Не боялся шипов, ликовала свирель,
и рисунок, да что там, настолько хорош.
…Но – ходи в лесу и рыдай, как эльф,
только розу свою не вернёшь.
Как во всякой сказке, луна и меч:
шёл, должно быть, романтик. Сорвал, унёс.
Да и можно ли розу в саду сберечь,
это вопрос, вопрос.
Эх, цветок, цветок, я молчу вослед
и живу без палитры, не трогаю лир.
…Это старая песенка, ей много лет,
я только её повторил.
Где-то путал сюжет, но по нотам сыграл.
У невинной у песенки умный итог:
будь ты эльф, будь ты сказочник, а выбирай –
рисунок или цветок.
Классические розы
Всё в моей отчизне просто,
где встают в единый ряд
и кумач, и пурпур розы.
И заря, заря, заря.
Где ещё прекрасны грёзы,
где гудит набат любви.
(О любовь! Бутончик розы
и к нему бокал «Аи»).
Подлость, подвиг, всё вслепую.
…За тебя, Россия, тост.
Где ж ещё бессильны пули
перед венчиком из роз?
И в стране моей, где слёзы,
будто звёзды, солоны,
всё не увядают розы,
всё витают соловьи.
И в финале нет вопросов.
Ведь всегда в моей стране
хороши и свежи розы –
предназначенные мне.
Летучий голландец
Без доказательств и причин,
беззвучный, как перо,
за гранью точных величин,
на рубеже миров
летит Голландец. Он фантом.
И всё-таки – летит!
Непостижимый как никто
и как никто один.
Неутомим и невредим,
изгой или бунтарь,
откуда и куда летит?
Откуда. И куда.
Прямолинейный, как беда,
и ветры нипочём.
Ничем твой вечный капитан
уже не омрачён:
когда забрезжит материк
и не охватит взгляд, –
то матерись не матерись,
но это не земля.
В краях иных идей, веществ,
средь эфемерных скал
что ищешь ты? Что вообще
в таких краях искать?
На выбор: слава, суицид,
любовь и просто жизнь –
но суетись не суетись,
а это миражи.
В твоём загадочном НИГДЕ
реален лишь полёт.
…Лети, Голландец, как летел.
И каждому своё.