Пётр КОЖЕВНИКОВ
(Ямало-Ненецкий автономный округ)
|
* * *
День открылся без дождя и ветра.
Солнца нет, за тучами оно.
В тундре август. И на километры
Тишиной утешиться дано.
Благовестом лишь звенит комарик,
Да некстати – чьи-то голоса.
День Успенья, как из детства шарик,
Рвущийся зачем-то в небеса.
* * *
Ты не жди весну, не надо,
Душу ветром не волнуй.
Нам весна уж не награда
И не первый поцелуй.
Постою над Обью льдистой:
Дальний берег – загляжусь
И подумаю: «Как быстро
Заполняет душу грусть».
И на осень мысль нацелю,
На столы, где вся родня!
На Илью, на ту неделю,
Север выпустит меня.
А весна – тревога, мука,
Грусть, душевности раздрай!..
Пролетают дни без звука,
Хоть гармошку покупай.
* * *
Снова кажется мне, что в тревожной дали
Бронепоезд появится в снежной пыли.
Прогрохочет, теплушки таща за собой…
Век двадцатый ушёл… со своею судьбой.
Лишь осталась дорога немая за ним,
На которой мы молча и скорбно стоим.
* * *
Загудит ветрогон по еланям и кручам,
сухостойный листвяк повалив у реки.
И, как взглядом полярного волка колючим,
щёки мне обожжёт завыванье пурги.
Но забыв про пургу, наклоняясь на ветер,
находя по приметам дорогу к жилью,
я к порогу всегда приношу тихий вечер
и улыбку, чтоб встретить улыбку твою.
* * *
Табунок весёлых уток
Режет воздух над рекой,
Надо мной взмывая круто,
Тая в дымке голубой.
Над костром бормочет чайник,
И огонь горит бойчей,
Словно маленький начальник
Наступающих ночей.
Вальдшнеп
Хоркая отрывисто и чётко,
Просекой заросшей на меня
Он летел стремительно и вёртко
Тенью угасающего дня,
Миновав берёзы и поляну…
А во мне плескалось и цвело
Чудо, словно вдруг открыли тайну,
Вешнее вальдшнепово крыло!
Воробей
Видно, кошка пощипала
Желторотого птенца.
Хоть и хвостика не стало,
Песня льётся без конца!
И откуда радость, смелость
В этом сереньком певце?
…Так и мне всегда хотелось
Жить с улыбкой на лице.
* * *
Ловлю рассветы и закаты.
Живу в горах девятый день.
Сегодня встретился сохатый,
Вчера наведался олень.
Прохладно, слава Богу, сухо.
Печь разогрею докрасна.
И я, как на окошке муха,
Жужжу, хоть осень, не весна,
Забыв и распри, и законы
Моей немыслимой страны.
В ушах чарующие звоны
Божественные мне слышны.
* * *
Утихла сила гулевая,
Душе не хочется кричать…
И мысль, сугробом оседая,
Спешит словами пожурчать.
Что было, не было когда-то,
Давно ушло и не вернёшь.
Та жизнь на подвиги богата,
А где богатство? Не найдёшь.
Сундук, кубышку и сберкнижку
Забрали те, кто их искал.
А мне достались снега лишку
Да стихотворный «капитал».
Да тот цветок, у кромки снега,
Который я дарил тебе…
…Любовь и «северная нега»
Гудят, бесчинствуя в судьбе.
* * *
Я считаю не деньги-копеечки,
А грибы, что собрал по пути.
А года навалились – не семечки,
Чтобы щёлкать и дальше идти.
Вижу, каждый грибок наособинку:
И навыверт, и цвет, и росток.
И грибочки – как Родины родинки,
Как немеркнущий жизни венок.
Не меня, – толстосумов ночами
Гложут зависть, возмездие, страх.
…Я зимой этой буду с грибами!
Вот и радость сверкнула в словах.
* * *
Нечётный день, нечётный поезд,
Бессчётных мыслей череда.
У полотна ромашки в пояс
Вдаль провожают поезда.
Курю. Молчу. В Воронеж еду.
Зачем?.. И, главное, к кому?..
Завёл такую вот беседу,
Что стало страшно одному.
* * *
У реки стою с двустволкой,
Нет ни уток, ни ворон.
На песке лишь стёжка волка,
Да реки оглохшей стон.
И, озлясь на жизнь пустую,
И любовь забыв, и страх,
Грею у костра густую
Грусть звериную в глазах…
