Татьяна СВЯТУШЕНКО
(Санкт-Петербург)
|
* * *
За вагонным окном сторонятся
Фонари… золотятся, мелькая…
Ночи мудрой покой и бессонницу
В косы призрачной лентой вплетаю…
Подарила судьба благосклонная
Свет звезды, что со мною обвенчана,
Только синью тревожною, сонною
Не узнал он, что я – его женщина…
Он ушёл, я его не окликнула,
Над судьбою своею не властная.
За окном ночь стояла безликая,
Безответная и безучастная.
Жизнь спешила дорожными ритмами,
Время ночь полустанками мерило.
Не взмахнула мечта моя крыльями –
Я звезде своей больше не верила!
За дорожным окном, как и прежде,
Фонари золотились, мелькая…
Горизонт таял, словно надежда,
Исчезая вдали, исчезая…
* * *
Я слушала поэтов перезвон –
Звенящих душ поющие сердца:
Надежды крыльев взмах в грядущий сон
И плоти взлёт от праха до венца…
Срывался голос, плакал и кричал,
Был праведен, неистово грешил,
И, страстью захлебнувшись, умолкал,
И пел струной мятущейся души.
Взвивался чайкой, пенился волной,
И рвался ввысь, минуя пьедестал,
И таял на устах слезой скупой,
И тут же – исступлённо хохотал!
Я слушала поэтов перезвон –
Души России плач, и смех, и стон…
* * *
Наверно, осень виновата:
Промозглый, рыхлый, тусклый день,
Темнеющего снега вата,
Дождя задумчивая лень,
Хрустящий плед озябшей лужи
И неба тяжесть на плечах…
Невыносимее и глубже
Тоска бессонная в ночах.
И строки не пьянят любовью,
А безысходною слезой
Блестят в ноябрьском изголовье,
С зеркал смывая образ твой.
* * *
Мой милый и мой ласковый,
Промчалось время сказкою,
И я смотрю с опаскою
На хмурый календарь.
Последний день уж значится,
Ведь время не дурачится
И вспять, увы не пятится –
Спешит, неся печаль.
Мой милый и мой ласковый
О чувствах не рассказывал,
Любви мне не выказывал,
Со мною честен был.
И в ночи наши тёмные,
Горячие, бессонные,
И страстные, и томные
Не лгал, что полюбил.
Мой милый и мой ласковый,
Любовию заласканный,
Дурманящими красками
Окрасил ночь мою.
И я – такая грешница,
Монашкам не соперница,
Прелестница-кудесница –
Бывала с ним в раю!
Мой милый и мой ласковый,
Не сказывай напрасно мне
О том, что деву красную
Разыщешь под луной!
Забудешь в дни поспешные
Прогулки наши здешние,
И ночи наши грешные,
И даже облик мой…
* * *
Раскрываю окно
в деревенский простор
дивных, сказочных дней.
И тревожит одно –
что пустой разговор
вдруг коснётся ушей,
Расплеснёт эту тишь
и волшебнейший сон
и наполнит тоской…
Ты, конечно, простишь,
если мы в унисон
погрузимся в покой…
* * *
О Ангел мой! Когда года пройдут,
Мне Богом отведённые для жизни,
Какой душой явлюсь к Нему на Суд?
Помянут ли добром меня на тризне?
Хранитель мой! С улыбкой и слезой
(То в радости, то в горестной тревоге)
Прослеживал ты грешный путь земной
Надежд моих – и низких, и высоких…
Любовь твоя, спасая от потерь,
Прощенья мне у Господа просила,
Распахивала доброй вести дверь…
А я судьбу, безумная, корила,
Кляня за связку мелких неудач,
Досаду от пустячных огорчений…
А мне б благодарить тебя сквозь плач!
Молю, прости меня, мой Добрый Гений!
* * *
Как примитивен в мыслях ты, в поступках!
Как недалёк полёт твоих речей…
И, словно осы, больно жалят шутки
И душу жгут в бессоннице ночей.
О мудрость! Где ты? Дай спасенья руку,
Чтоб мне с любовью вместе не нести
Ярмо раба, молю, приблизь разлуку
И горький вкус последнего «прости».
* * *
Осени проявленье –
Солнечных листьев дождь.
Сонных ночей забвенья
Я обрываю гроздь!
Годы ловлю в ладони –
Свой золотой наряд…
На предосеннем троне
Страстью взрываю взгляд!
И снегопад в смятенье
Тихо уходит прочь…
До головокруженья
Пью исступленья ночь!
* * *
Взглянув в окно, воскликнула: «Ой, мамочка!
Моя берёзка в ярких алых яблочках!» –
Среди покрытых инеем ветвей
Расселась чинно стайка снегирей.
* * *
Мне о тебе писать совсем не сложно –
Тебя я знаю, сколько ни хитри.
Открытым будь иль очень осторожным, –
Я ведаю, что у тебя внутри!
В твой добрый ум и преданное сердце
Вхожу как друг желанный – не стуча.
Я потайную открываю дверцу
Любовью, и не нужно мне ключа!
* * *
Холодный ум
И трепетное сердце,
Как тишь и шум –
Нелепое соседство…
Любви ростки,
Как сказочная небыль,
Как лепестки,
Стремящиеся к небу,
Рассудка властью
Рвутся бессердечно.
И нет согласья
В этом споре вечном!
* * *
Эта бесстыжая осень
В страсти своей неистовой
Сбросила в пропасти просек
Листьев цветных мониста.
Меры ни в чём не зная,
Эта шальная осень
Гордо стоит нагая
В голых берёзок проседи.
И, колдовством чаруя,
В красках огня сгорает.
Землю листвой целуя,
Плачет, дождём рыдает…
* * *
Держу в руках изящества венец –
Старинной формы сказочный кувшин…
Сколь щедрым был для мастера Творец,
Коль чудится: внутри кувшина – джинн!
Тревожны пальцы – вдруг преданья лгут?!
И вечный раб кувшина, мой слуга,
Когда сосуд ладонями потру,
Не вырвется из плена в облака?