А.Н. МИРОНОВ
О технологии конфликтного разномыслия
как цели снятия критической составляющей восприятия
(или о том, как нас исстари вводят в соблазн)
Настоящее размышление есть, прежде всего, плод написания книги «Прямая речь Иисуса Христа: смысло-логический анализ»[1]. За исходную основу в названной работе был взят Синодальный перевод Нового Завета 1876 года.
Сравнивая высказывания Иисуса Христа, приведённые четырьмя известными евангелистами в прямой речи, автор неожиданно для себя обнаружил весьма странные разночтения. В частности, знаменитая Нагорная проповедь, или Проповедь на равнине как основополагающая нравоучительная речь Иисуса Христа от Матфея оказалась заметно отличающейся от аналогичной в изложении Луки. Причём, само названное отличие носит, с одной стороны, систематический характер, с другой – весьма неприметный. Иначе говоря, малозаметное различие в деталях и составило суть странного феномена.
В предлагаемом исследовании используем метод сопоставительного смысло-логического анализа. Причём, саму работу построим на том факте, что Матфей был всё-таки реальным учеником Христа, тогда как в отношении Луки таких твёрдых данных не имеется, а значит, мы вправе будем воспринимать рассказ последнего как рассказ, основанный прежде всего и главным образом на чьём-то пересказе.
В самом первом изречении («блаженны нищие духом, ибо ваше есть царствие Божие» у Луки и «блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное» у Матфея) привлекает внимание искусственно вставленное по сравнению с вариантом Матфея словосочетание «ваше есть», заменяющее собою слово «их». В момент самой проповеди перед Иисусом собраны далеко не праведники, а значит, выражение «ваше есть царствие Божие» применено навряд ли уместно. У Матфея, в отличие от Луки, вместо «царствие Божие» употреблено выражение «царство небесное». Кто-то возразит: ну, и что тут особенного? А то, что тот же Лука утверждает в дальнейшем, что «царствие Божие внутрь вас есть», тогда как «царство небесное» вероятно несколько иначе представимо, чем «царствие Божие», так как слово «небесное» своим смыслом связано со словом «небо», а значит, имеет несколько иное по отношению к человеку, живущему всё-таки на земле, положение. Можно, конечно, считать слова «небо» и «Бог» тождественными по смыслу, но не надо при этом только думать, что это в дальнейшем не отразится самым печальным образом в виде соответствующей привычки и на другом, например, на том, что мы начнём так или иначе называть явления и вещи не их именами и порождать как в себе, так и в других по одному и тому же поводу названное в заголовке конфликтное разномыслие.
Слова Луки «Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь» есть, скорее всего, подмена следующих слов Матфея: «Блаженны алчущие и жаждущие правды; ибо они насытятся». Вновь мы видим своего рода игру «на понижение». Если Матфей пишет о тех, кого вероятно ещё и нет перед Иисусом Христом в момент Его проповеди, то Иисус от Луки уже обращается явно к присутствующим и говорит сокращённо, умалчивая о сути – о «правде». В результате налицо эффект сокрытия «правды» и превращение важного в банальное. Вот так с помощью частичного умалчивания и совершается обман.
Далее, из числа приметного внимание привлекают следующие слова от Луки: «Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших; благотворите ненавидящим вас; Благословляйте проклинающих вас, и молитесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшаго твоё не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Посмотрим, что по этому поводу пишет Матфей. У него мы находим: «Вы слышали, что сказано: око за око, и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую; И кто захочет судиться с тобою, и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся. Вы слышали, что сказано: люби ближняго твоего, и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас, и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Как мы видим, в целом разница налицо. Во-первых, Лука изымает слово «гонящих». Во-вторых, Лука зачем-то изъял слово «правую». Вероятно он решил заменить имеющийся у Матфея смысл похожим, но другим, например, сменил с «примите удар за правду и будьте готовы к нанесению другого» на «если вас бьют, то не препятствуйте продолжению этого». В-третьих, Лука ввёл странный призыв: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Внешне мило, а по сути? Лукавство, да и только. Почему, спросите? Да потому что сие опять есть завуалированное «око за око, и зуб за зуб». Да, именно так: если мы начнём своим поведением, как говорится, взыскивать с людей добро, например, добровольно жертвуя им что-либо (скажем, выражая им наше радушное отношение), и рассчитывать при этом на ответную аналогичную реакцию, то мы незаметно для самих себя попадём в ловушку невольно и якобы законно взыскующего в свою пользу. Другими словами, в сей привлекательной формуле ловко в обход человеческого сознания протаскивается «старая песня». А механизм самой уловки таков: вместо акцента на плохое (ненавистное) воздаяние за плохое предшествующее действие вводится по принципу дополнения хорошее воздаяние за предшествующее хорошее действие, и наоборот. Посему этот совет Луки можно вполне отнести к весьма подлой (вымогающей добро и даже любовь) рекомендации, на практике приводящей к взаимному страху как минимум недополучения желаемого добра и милости. Не говорил сего Христос, так как это чистое бесовство, привнесённое в Евангелие через Луку власть предержащими, всегда стремящихся к противопоставлению людей друг другу через установление между ними принципа обязательств, но не любви. Последняя в свою очередь как раз и освобождает людей от давления принципа обязательств, так как любовь в нём попросту не нуждается. Она в свою очередь учит подлинно человеческому бытию собственным примером, а также поддерживает в других желание учиться ему, с одной стороны, снисхождением, с другой – твёрдостью и настойчивостью. Впрочем, справедливости ради следует также заметить и то, что и у Матфея имеется косвенное подтверждение сказанного выше, в частности, такие слова: «Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки». Но, как говорится, всё бы ничего, да только мы то с вами не совершенны, а значит, обречены совершать ошибки «из благих намерений». А поэтому, неожиданно пожиная нежелаемое, мы, конечно же, будем недоумевать, огорчаться и приходить неизбежно к мысли об отмщении за «чинимую» нам неблагодарность. Поэтому-то Моисей как раз и учил тому, что «око за око, и зуб за зуб». Но это и был Ветхий Завет, в этом и была его суть. Из последнего примера дополнительно усматривается ещё и то, что и Матфей также был не свободен в своём писании от давления власть предержащих. Наконец Лука опускает весьма важное в созидательном отношении высказывание, имеющееся у Матфея: «И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два». Вопрос: почему? Да потому, что Луке чуждо страдание как созидание, но зато он приветствует чужое страдание как результат некоего настигшего возмездия либо как попросту безысходное, а значит, и вредное, ведущее лишь к унынию состояние. И как бы в подтверждение сказанного выше, Лука заменяет текст Матфея «И кто захочет судиться с тобою, и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» высказыванием «и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку». Если первое высказывание вполне назидательно, то второе – уже вполне развратительно, так как любой уголовник скажет такому учителю мудрости: «кореш, «пудри» и дальше мозги «овцам» – тебе причтётся». Теперь, Лука заменяет ещё слова Матфея «Просящему у тебя дай, и от хотящаго занять у тебя не отвращайся» своим текстом: «Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твоё не требуй назад». Самым последним словам, наверное, бы рукоплескали все российские реформаторы, впрочем, они навряд ли опускаются до таких деталей. Но этого от них и не требуется: влияние сего текста в силу его авторитетности как своего рода всемирной конституции на общественное бытие происходит как бы автоматически, происходит само собою. Или сия как бы бессрочная «конституция» как раз и обеспечивает идеологически наглость и бесстыдство всех власть предержащих. А что: так Бог говорит!
Переходим к следующему назиданию от Луки: «может ли слепой водить слепаго? не оба ли упадут в яму? Ученик не бывает выше своего учителя; но, и усовершенствовавшись, будет всякий, как учитель его». Аналогичного поучения в Нагорной проповеди от Матфея не имеется и вовсе. Впрочем, Матфей всё же воспроизводит нечто похожее от имени Иисуса в другом месте своего повествования, а именно он пишет: «Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего. Довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его. Если хозяина дома называли веельзевулом, не тем ли более домашних его?» Как мы видим, Лука вновь «пережимает» сказанное Матфеем, в частности, если первая вводная часть рассматриваемого текста и вообще кажется недостойной внимания в силу её абсолютной очевидности, то уже вторая есть проповедь сектантства. Почему вдруг это так? Да потому, что в ней сокрыт дух изоляционизма, так как подобное представление истинного снимает даже саму возможность какого-либо развития. Другими словами, если, скажем, Адам для своих детей был учителем, то они должны были, даже усовершенствовавшись, остаться на его уровне развития? Чем примечателен сей пример? А тем, что в нём хорошо различим своего рода механизм интеллектуального мошенничества, используемого Лукой, а именно: сначала в качестве прикрытия (тумана) запускается абсолютно банальный тезис или непротиворечивая мысль, а затем уже под снятую критичность восприятия протаскивается, как говорится, хохма или лукавство, рядящееся под нечто глубокомысленное. В результате этого смыслового манёвра впоследствии появляются так называемые христиане, например, Свидетели Иеговы, которые, ссылаясь на абсолютный авторитет Священного Писания, начинают «нагибать» легковерных в пользу «себя любимых» как последних учителей веры.
Лука пишет: «Что ты смотришь на сучёк в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь? Или как можешь сказать брату твоему: брат! дай я выну сучёк из глаза твоего, когда сам не видишь бревна в твоём глазе? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучёк из глаза брата твоего». Аналогично у Матфея читаем: «И что ты смотришь на сучёк в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: дай, я выну сучёк из глаза твоего; а вот, в твоём глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучёк из глаза брата твоего». Любопытно, что последнее изречение у двух сравниваемых авторов с сущностной точки зрения вдруг представлено практически идентично. Что можно здесь сказать? А то, например, что данные высказывания сутью своей связаны с высказыванием: «Не судите…». И то правда, ведь, как говорят, в армии: носки не уставного цвета, а туда же – надумал жаловаться и даже дерзить! А если всерьёз, то так до запрета инако (не такого как у начальства) мыслия – рукой подать. Почему это так? Да потому, что без авторитетных заслуг, а лучше – властных полномочий, как говорится, и рот будет лучше «не открывать», ведь иначе тут же некие доброхоты укажут на присущие «оратору» недостатки, а значит, получается действительно: «не судите, да не судимы будете». Вот так и работают жрецы или посвящённые в методологию мышления с целью присвоения чужого через внешнее представление сего как получения заслуженного или вполне своего. Впрочем, если имеются те, которые готовы обманываться, то почему бы и не пойти им, родимым, «навстречу». С другой стороны, следует регулярно и обильно засевать «дурь», дабы готовых обманываться всегда было в достатке.
Следующее поучение от Луки: «Нет добраго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худаго дерева, которое приносило бы плод добрый. Ибо всякое дерево познаётся по плоду своему; потому что не собирают смокв с терновника, и не снимают винограда с кустарника. Добрый человек из добраго сокровища сердца своего выносит доброе; а злой человек из злаго сокровища сердца своего выносит злое: ибо от избытка сердца говорят уста его». В свою очередь Матфей даёт такое: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые; а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода добраго, срубают, и бросают в огонь. Итак по плодам их узнаете их». Как мы видим, разница в представленных вариантах, с одной стороны, налицо, с другой – всё сводится к очевидному и к эмоциональной спекуляции. Другими словами, видимость истины прикрывает призыв: «Не ищи причины явлений, суди о них лишь по качеству производимых ими следствий».
Завершая сей небольшой экскурс в евангельские разночтения, можно твёрдо констатировать, что проблема подлинника или его отсутствия, как говорится, налицо. Да, трудно возразить тому, что евангелисты имели право на творческую особенность внутри своей работы, но принять как вполне корректные малозаметные изменения самой сути Нагорной проповеди, допущенные евангелистом Лукой в изложенной им Проповеди на равнине, оказалось весьма затруднительно. Иным же «камнем преткновения» оказались обнаруженные факты и полного отрицания ранее провозглашённых от имени Иисуса Христа установок, с одной стороны, у разных евангелистов, с другой – у одних и тех же. Другими словами, автором названной выше книги был выявлен своего рода двойной стандарт в поведении Иисуса Христа в библейском изложении. В качестве примера названного выше укажем лишь на два высказывания Спасителя: «Не судите, да не судимы будете. Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Евг. от Матфея, гл. 7, ст. 1-2), «Не судите по наружности, но судите судом праведным» (Евг. от Иоанна, гл. 7, ст. 24). Как мы видим, Иисус у Матфея и у Иоанна провозглашает совершенно несхожие между собой взгляды на «краеугольный» принцип поведения человека.
Обдумывая обнаруженное, автор книги неожиданно для самого себя пришёл к догадке о существовании в человеческой речи своего рода эффекта «смыслового проскальзывания». Что же это такое? Допуская в своё сознание противоречивые суждения на один и тот же предмет как суждения одинаково правомерные, человек незаметно для себя и, главное, неизбежно начинает своего рода «скольжение» по смыслам отдельных слов, предложений и даже целых текстов. Последнее в свою очередь начинает вводить воспринимающее сознание в своего рода зону смысловой неопределённости, но вводить его в неё как в зону самой что ни на есть полной смысловой определённости. Другими словами, возникающая иллюзия понимания вдруг начинает восприниматься как само понимание. В результате в сознании, по причине того, что оно, как и любая другая природная система, всегда стремится в положение устойчивости, и начинает происходить своего рода «смысловой сдвиг», приводящий его к превратному восприятию вполне очевидного. Сама же устойчивость сформированного заблуждения успешно поддерживается с помощью акта «эмоционального рассеивания» или акта чувственного переживания якобы правильно воспринятого. В итоге перечисленного выше и достигается названная в заголовке статьи цель – снятие критической составляющей восприятия. Само «снятие» приводит к тому, что вполне простое начинает вдруг казаться сложным, и наоборот, сложное – представляться простым и банальным. Другими словами, соблазн комфортности самого восприятия в зависимости от ситуации начинает буквально обволакивать сознание своего рода туманом, приятными грёзами и придуманными страхами. В результате – сознание оказывается вполне подготовленным для манипуляции. Иначе говоря, вполне разумное начало, свойственное человеку, в состоянии очевидно неразумного восприятия им действительности становится лёгкой добычей авторов рассматриваемой технологии конфликтного разномыслия.
Для иллюстрации изложенных выше рассуждений рассмотрим некоторые характерные примеры, в частности, такие: «процесс укрепления рубля», «формирование стабилизационного фонда России». При внешнем обозрении последних двух словосочетаний у «продвинутого» читателя, скорее всего, и возникнет названный выше эффект «смыслового проскальзывания». Почему? Где доказательства? Извольте. Но сначала некоторые недоумённые вопросы со стороны, как говорится, мало «продвинутых». Что есть такое «укрепление» рубля? Если речь идёт, скажем, о покупательной способности рубля, то зачем говорится об увеличении его «крепости»? А вот зачем: это говорится затем, чтобы внушить мысль о том, чего на самом деле и нет. Другими словами, если курс рубля, например, по отношению к североамериканскому доллару изменился в сторону его увеличения, то это ещё никак не будет свидетельством в пользу роста его же покупательной способности, потому что обесцениванию подвержены абсолютно все наличные денежные инструменты как скопом, так и по одиночке. Посему словосочетание «процесс укрепления рубля» является искусственно сфабрикованным и предназначено как раз для введения конкретного сознания в зону смысловой неопределённости как в зону определённости.
В результате в сознании обывателя и происходит известный «смысловой сдвиг», который вполне успешно фиксируется через акт «эмоционального рассеивания» или через акт чувственного переживания якобы правильно им воспринятого. И, наконец, своего рода «сухой осадок» или долговременная и вредная привычка самого сознания как привычка ухода от критического восприятия ему сообщаемого или торжество уже известного принципа снятия критической составляющей восприятия. Последнее или само «снятие» ещё возможно уподобить долговременному гипнозу, являющемуся инструментом тщательно скрываемой агрессии.
Попробуем проиллюстрировать сие на втором ранее выделенном тезисе: «формирование стабилизационного фонда России». По причине роста мировых цен на нефтяное сырьё нынешнее правительство России сверх спланированного им бюджета получило так называемые «лишние» или «незаработанные» деньги. Но чтобы скрыть собственное нежелание тратить оные на весьма трудоёмкое развитие страны правительство объявило о формировании известного фонда якобы для будущих поколений россиян. При этом «продвинутые» экономисты из нашего правительства назвали сие «грамотное» изъятие доходов «формированием стабилизационного фонда». Но давайте подумаем над значением слова «стабилизация». В словаре Иностранных слов в русском языке (изд-во ЮНВЕС, Москва, 1996) слово «стабилизировать» означает: приводить в устойчивое положение; закреплять на определённом уровне. Но тогда получается, что правительство России периода президентства В.В. Путина ставит перед собой задачу закрепления наличного положения России? А каково современное положение России? Ответ: по большей части, сырьевое. Странно. Но это так, если воспринимать сие изнутри России, а ежели воспринимать оное снаружи, то тогда всё становится ясным и понятным. И действительно, а зачем в России развивать её национального производства, когда уже вполне сложилось иное, скажем, западноевропейское? Поэтому-то «формирование стабилизационного фонда России» и есть вполне эффективное средство удержания её в определённых ей же рамках международного разделения труда. А что же такое есть правительство России в данном случае? Правильно – тщательно скрываемая колониальная администрация. Причём, о последнем факте могут не знать как сами члены правительства, так и даже Президент России В.В. Путин. Ведь ими как скопом, так и по одиночке вполне могут управлять разработчики известных словесных клише, как раз и направленных к снятию у них же критической составляющей восприятия. А то, что во главе России ныне находятся очень бойкие, но столь же невежественные люди, есть упрёк ей самой. Другими словами, соблазнённая и обманутая страна не вправе рассчитывать на иное. Иначе говоря, колониальный характер правления в России есть весьма наглядный пример господства технологии конфликтного разномыслия.
Примечания:
[1] Миронов А.Н. Прямая речь Иисуса Христа: смысло-логический анализ.– СПб.: Алетейя, 2005.– 330 с.– (Смысловедение).